Был водружен позолоченый ангел — символ Санкт-Петербурга.
Новую жизнь подарили ангелу собора Петропавловской крепости десять лет назад реставраторы, инженеры, верхолазы, вертолетчики - все, кто трудился над воссозданием монументального символа города на Неве.
Первый ангел-флюгер (по проекту Доменико Трезини) украшал шпиль собора до 1756 года, но погиб при пожаре. Воссозданную фигуру повредил ураган. По эскизу Антонио Ринальди был изготовлен третий ангел, меньшего размера, но и он был повержен при буре. Кровельщик Петр Телушкин сумел без строительства лесов отремонтировать фигуру и крест. В 1834 году шпиль вновь накренился: деревянный каркас начал подгнивать. Строителем шпиля был назначен тогда инженер Дмитрий Журавский. Он и разработал надежный и простой поворотный механизм с подшипниками, не требующий специального обслуживания. С 1858 года четвертый ангел свободно вращался на шпиле.
Высота парящего над нашим городом ангела-хранителя - более трех метров, размах крыльев - около четырех метров, высота креста в его руках - шесть метров.
Точная копия ангела Ринальди периодически реставрировалась. Самые сложные работы понадобилось сделать десять лет назад, к 300‑летию града Петрова. Ангел оставался недвижим уже несколько лет, и к юбилею его нужно было «оживить», отремонтировав поворотный механизм. Когда к руководителю КБ специального машиностроения Вадиму Гиммельману обратились с просьбой сохранить конструкцию, он ответил: «Надо - сохраним».
Работа недешевая, а средств практически не было. Люди трудились не за деньги. Как истинные патриоты и энтузиасты, работали без выходных. Из окон моей квартиры виден наш ангел. Если я просыпаюсь и вижу, что ангел вертится, мне спокойно, - говорит Вадим Георгиевич.
Но самой известной личностью на строительно-реставрационной площадке был представитель главного конструктора Анатолий Мельдер. В свои 67 лет он работал без страховки на высоте 122,5 метра!
Демонтировали конструкцию по частям в июле 2002 года. В Екатерининской куртине сотрудники фирмы «Акме-дек» вручную покрывали его сусальным золотом - всего ушло 350 граммов драгоценного металла. Позолоченные части меди отправляли наверх вертолетом.
Полгода город не видел своего ангела. 20 января 2003 года ясная погода и несильный ветер способствовали удачному началу монтажа отремонтированной конструкции. На следующий день с помощью вертолета «Балтийских авиалиний» на верхушке шпиля была установлена золоченая сфера. Еще две недели продолжались высотные работы - монтаж поворотного механизма и каркаса фигуры. Обшивку шпиля самой знаменитой колокольни города делали вручную.
Собирали ангела на верхней площадке лесов размером четыре на четыре метра, в тяжелых условиях, при сильном ветре и температуре нередко ниже минус 20 градусов. При развороте большого крыла был сильный порыв ветра - его могло «занести», но, к счастью, обошлось. Поскольку работали с сусальным золотом, обходились без перчаток, болты тоже закручивали голыми руками - никаких тяжелых инструментов применять было нельзя.
Монтажник-высотник Павел Ходаков поднимался к трем ангелам Санкт-Петербурга: осматривал фигуру на Александровской колонне Дворцовой площади, снимал златовласого небожителя с церкви святой Екатерины на Кадетской линии Васильевского острова и раз в полгода навещает «петропавловского» ангела. С последним у него давняя дружба: верхолаз участвовал еще в реставрации 1995 года.
Тогда мы снимали позолоченную обшивку шпиля впервые после его установки, то есть впервые за 140 лет. Потом надо было обшивку поставить на место, так, чтобы все совпало. И если в первый раз обшивку подавали вертолетом, то десять лет назад - лебедками в контейнерах, - вспоминает Павел.
«Благословляется и освящается знамение сие крестное и образ ангела-хранителя града сего благодатию Пресвятаго Духа, окроплением воды сея освященныя - во имя Отца, и Сына и Святаго Духа. Аминь». Эти слова произнес трижды 13 февраля 2003 года, стоя на верхней площадке лесов, настоятель Петропавловского собора (ныне архимандрит. - Ред.)
Площадка колебалась ветром во всех направлениях. Было непросто, - вспоминает отец Александр. На маленькой площадке над городом рядом с ним поместилось еще несколько человек - хор, фотокорреспонденты, операторы…
Капсула с посланием к потомкам и икона Покрова Пресвятой Богородицы были заложены в позолоченную сферу на вершине 40‑метрового шпиля чуть раньше, 30 января. Послание ожидает тех, кому вслед за нынешними верхолазами придется подниматься к ангелу для новой реставрации. Специалисты поручились, что произойдет это «как минимум через 50 лет».
Освященный ангел с крестом - не просто образ и символ. Он означает, что город храним Богом, не оставлен святыми его и что город этот поистине православный, где жительствует духовная жизнь.
Ангелы-хранители Петербурга
Фигурально выражаясь, Петербург впервые попытался обрести небо уже в самом начале своего существования, едва ли не с рождения, одновременно с освоением болотистой и не пригодной для жизни, как казалось многим, земли. Приподнявшись над плоской равниной топкой почвы, он стремительно ворвался в голубой простор острым золоченым шпилем Петропавловской колокольни. Автор этой блестящей идеи, швейцарец итальянского происхождения, первый архитектор Петербурга Доменико Трезини, добираясь до финских болот Петербурга через Архангельск и Москву и вдоволь налюбовавшись на православную русскую деревянную и белокаменную архитектуру с ее шатровыми колокольнями, луковичными и шлемовидными куполами, предложил Петербургу нечто новое, еще никогда на Руси не бывалое. Он дерзко начертал непривычный для русского глаза острый, уходящий в небо шпиль на многоярусной колокольне Петропавловского собора. Будто бы так ближе к Богу, и верующим удобнее с ним общаться. Вероятно, отсюда родилась и неожиданная идея о неком посреднике между Богом и людьми. Им вполне мог стать Ангел, материализованный образ которого можно установить на острие шпиля. Идея оказалась не только счастливой, но и плодотворной.
Закладка «самой первоначальнейшей», еще деревянной соборной церкви во имя Святых Петра и Павла на Заячьем острове произошла в 1703 году, в праздник святой Троицы одновременно с закладкой Петропавловской крепости. Согласно одному преданию, при закладке собора Петр зарыл в его основание золотой ковчег с мощами апостола Андрея Первозванного. Только в 1712 году на месте деревянного начали возводить каменное здание собора по проекту архитектора Доменико Трезини. Его строительство было закончено уже после смерти основателя Петербурга, в 1733 году.
Главным украшением собора является его многоярусная колокольня с высоким шпилем. Как мы уже говорили, если, конечно, верить семейной легенде современных потомков первого архитектора Петербурга, Трезини сознательно придал колокольне контуры, весьма схожие с фигурой Петра Великого, как бы создав ему тем самым своеобразный памятник. Первоначальная конструкция шпиля была деревянной. Только в 1857–1858 годах по проекту инженера Д. И. Журавского ее сделали металлической. При этом общая высота собора вместе с Ангелом достигла 122,5 метра. «А вчера экскурсовод говорил, что высота собора 123 метра», – недоумевают туристы. – «У меня данные зимние, а у него летние», – успокаивают экскурсоводы. Высота самого Ангела – 3,2 метра, а размах его крыльев составляет 3,8 метра. Петербуржцы любят сдабривать рассказ о Петропавловском соборе анекдотом: На экскурсии в Петропавловской крепости: «Скажите, какого размера Ангел на шпиле собора?» – «В натуральную величину».
Анекдоты анекдотами, но фольклор располагает и другими свидетельствами. Морозной зимой 1996 года во время реставрационных работ на шпиле Петропавловского собора крепежные детали монтажники хранили в банках из-под бразильского кофе. Особый смысл в это, понятно, никто не вкладывал, просто так было удобно. Однако очень скоро в городе сложилась легенда, что именно это обстоятельство способствовало быстрому и успешному окончанию работ. Будто бы мягкий бразильский климат и тепло южных стран, которые символизировали банки из-под экзотического продукта, хранили высотников во время работ и надолго сохранят результат их труда. Правда, успешной реставрация 1996 года не оказалась. Всего через пять лет Ангел вновь был снят со шпиля собора для очередных ремонтных работ.
Петропавловский собор стал самым высоким архитектурным сооружением Петербурга. Этот статус сохраняется за ним до сих пор. Шпиль собора венчает фигура Ангела – «Летящего ангела», или «Летящей девы», как называют его иногда в Петербурге, памятуя о бесполом характере небесного воинства. Ангел в его современном виде изготовлен только при Екатерине II по рисунку архитектора Антонио Ринальди, хотя, если верить легендам, он парил над городом еще при Петре I. Одна легенда даже утверждает, что «нечестивый» и практичный Петр заставил его вертеться, совмещая одновременно две функции – декоративную и метеорологическую. Будто бы уже тогда Ангел стал флюгером. На самом деле вращающимся его сделали гораздо позже, после того как закрепленный неподвижно, он несколько раз сгибался под напором ураганных ветров.
В городской петербургской мифологии Ангел Петропавловского собора давно уже приобрел статус символа города. И если, по одной из легенд, поднятая к небу пустая рука Ангела ждет ту самую трубу, которая возвестит свету его конец, то по другой – она сжимает незримый меч, который отражает от города нечистую силу.
В 1930-х годах в чиновничьих кабинетах не то Кремля, не то Смольного возник грандиозный проект замены Ангела на шпиле Петропавловского собора скульптурой «вождя всех времен и народов» Сталина. Этот чудовищный план всерьез обсуждался в партийных кругах Ленинграда, и, казалось, ничто не могло помешать его скорой реализации. Художественная общественность Ленинграда была в панике, не знали, что делать. Согласно городскому преданию, выход нашел директор Эрмитажа академик И. А. Орбели: «Помилуйте, товарищи, – будто бы сказал он на одном из высоких совещаний, – Петропавловский шпиль отражается в Неве, и что же, вы хотите, чтобы товарищ Сталин оказался вниз головой?»
Появление Ангела на шпиле Петропавловского собора на самом деле не было некой исторической случайностью. Благодаря фольклору известны случаи вмешательства небесного воинства в жизнь приневского края еще задолго до появления Петербурга. Так было во время Невской битвы, о чем мы уже знаем из рассказа об Александре Невском. Еще одно вмешательство Ангела в жизнь Петербурга, согласно городскому фольклору, произошло в самом конце XVIII века. Как известно, большой цикл легенд о Михайловском замке начинается с видения часового, стоявшего в карауле у старого Летнего дворца Елизаветы Петровны. Ему явился в сиянии юноша, назвавшийся архангелом Михаилом, велел тотчас идти к императору и сказать, что старый Летний дворец должен быть разрушен, а на его месте построен храм во имя архистратига Михаила. Солдат сделал так, как велел ангел, на что Павел будто бы ответил: «Воля его будет исполнена». В тот же день царь распорядился о постройке нового дворца и при нем церкви во имя архистратига. Эта, казалось бы, малая неточность, по утверждению фольклора, оказалась роковой и сгубила несчастного императора. Не церковь при дворце, а храм во имя архистратига было велено построить Павлу. «А пошто, государь, повеление архистратига Михаила не исполнил в точности? – спросил его однажды монах Авель. – Ни цари, ни народы не могут менять волю Божию. Зрю в том замке гробницу твою, благоверный государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет». Как известно из истории, пророчество монаха полностью исполнилось. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года Павел I был злодейски убит в Михайловском замке.
Постоянную прописку в Петербурге Ангелы получают с середины XVIII века. Они венчают купола церквей и кровли общественных зданий, заполняют фронтоны, аттики и антаблементы архитектурных сооружений, поселяются на вершинах колонн и декоративных столпов. Ангелы удерживают в руках кресты и геральдические щиты, свитки священных писаний, гербы городов и орденские ленты. В одних случаях это летящие гении Славы, в других – крылатые Виктории, в-третьих – вестники Мира, в-четвертых – хранители Мудрости, в-пятых – носители Благой вести и так далее, и так далее. Но во всех без исключения случаях они еще и хранители города. Количество ангелов в архитектурном убранстве Петербурга вряд ли поддается точному учету. Об этом можно судить хотя бы по Исаакиевскому собору – только на барабане его купола находятся двадцать четыре ангела. Ангелам же, включенным в его скульптурные композиции, вообще, как говорится, «несть числа». А ведь еще есть ангелы в скульптурном оформлении интерьеров петербургских дворцов, особняков и общественных сооружений, ангелы в композиции сюжетов настенной живописи, в декоративных оформительских элементах предметов бытовой культуры, ангелы кладбищенских надгробий, семейных склепов и мемориальных сооружений и многие-многие другие ангелы.
Между тем в истории петербургского строительства известны ангелы, к сожалению, либо не дожившие до наших дней, либо вообще не реализованные в окончательных проектах. Как известно, проект Казанского собора в том виде, как его задумывал архитектор Воронихин, осуществлен так и не был. По замыслу зодчего, еще одна колоннада, подобная той, что раскинула свои крылья вдоль Невского проспекта, должна была украсить противоположный, южный фасад храма. Не было закончено и внешнее скульптурное оформление собора. Мощные каменные пьедесталы, до сих пор стоящие по обе стороны колоннады, предназначались для скульптур двух архангелов. До 1824 года на пьедесталах стояли их гипсовые копии. Предполагалось заменить их на бронзовые. Но сделать это так и не удалось. В народе родилась легенда о том, что архангелы сами «не хотят занять свои места», пока, по утверждению молвы, в России не появится «мудрый, правдивый и честный политик».
Со временем гипсовые архангелы настолько обветшали, что их пришлось убрать. А каменные подножия так и стоят до сих пор. Кто знает… Тем более известно, что пьедесталы не любят стоять пустыми.
Утрачены и ангелы, некогда украшавшие разрушенный «Литовский замок». Так в обиходной речи петербуржцы называли построенное в 1787 году на углу Крюкова канала и Офицерской (ныне Декабристов) улицы необычное для Петербурга здание, фасады которого украшали семь романтических башен. Одновременно с «Литовским» у него было и другое название: «Семибашенный замок». В начале XIX века в нем был расквартирован так называемый Литовский мушкетерский полк, а с 1823 года мрачные сырые помещения замка начали использовать в качестве следственной тюрьмы, которая просуществовала без малого целое столетие, вплоть до 1917 года. За это время замок приобрел в народе еще несколько названий: «Петербургская Бастилия», «Каменный мешок», «Дядин дом», «Дядина дача». Сохранился, опубликованный в свое время в журнале «Сатирикон», анекдот: «Извозчик! К „Литовскому замку“» – «И обратно?» – «Можно и обратно.» – «Ждать-то долго?» – «Шесть месяцев».
Как и положено, в тюрьме была ведомственная церковь, крышу которой и одну из башен замка украшали фигуры ангелов с крестами в руках – этакие странные символы тюремного заведения. Эти ангелы довольно часто фигурируют в рифмованном фольклоре того времени:
Как пойдешь по Офицерской,
Там высокий серый дом.
По бокам четыре башни
И два ангела с крестом.
Над домом вечного покоя
Стоят два ангела с крестом,
И часовые для дозора
Внизу с заряженным ружьем.
Полголовы мэне обреют
И повезут в казенный дом.
Там по углам четыре башни
И по два ангела с крестом.
Эти Ангелы давно уже стали героями петербургского городского фольклора. Один из Ангелов, согласно местным преданиям, по ночам покидал свое место и обходил тюремные камеры. Арестанты будто бы не раз слышали его звонкие шаги и видели блестящие крылья. Знали, что, если он постучит в камеру кому-то из смертников, того в эту же ночь казнят. Два раза в году, на Пасху и на Рождество, Ангел являлся заключенным во сне, приносил вести от родных и благословлял. Когда заключенные впервые под охраной входили в ворота тюрьмы и обращали взоры на крышу замка, им казалось, что Ангел едва выдерживает тяжесть креста, и все долгие дни и ночи заключения им верилось, что «настанет день, когда Ангел уронит крест и все выйдут на свободу».
И действительно, в марте 1917 года толпы опьяненных запахом свободы революционных петроградцев подожгли, а затем и разрушили «Литовский замок», предварительно выпустив всех заключенных на свободу. Погибли и скульптуры Ангелов. Развалины замка простояли до 1930-х годов, затем руины разобрали и на их месте построили жилые дома для рабочих Адмиралтейского завода, а Тюремному переулку присвоили имя С. М. Матвеева, рабочего этого завода, погибшего в 1918 году.
В 1930 году Ленинград покинул еще один Ангел. Он венчал Памятник Славы, что находился на Измайловском проспекте перед Троицким собором. Величественный Памятник Славы был установлен в честь побед российского оружия во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Памятник, построенный по проекту архитектора Д. И. Гримма, представлял собой колонну, сложенную из шести рядов пушечных стволов, отбитых в ту войну у турок. Крылатая фигура Ангела на его вершине олицетворяла Победу. Вокруг колонны на отдельных гранитных пьедесталах стояли артиллерийские орудия, также захваченные у неприятеля. Всего этого мемориального ансамбля в один прекрасный день вдруг не стало. Городская легенда связала его исчезновение то ли с предстоящим, то ли с уже состоявшимся государственным визитом народного комиссара СССР К. Е. Ворошилова в дружественную Турцию, которая, как утверждает легенда, сочла оскорбительным существование в далеком Ленинграде столь выразительного напоминания о своем, еще сравнительно недавнем в то время поражении. И Памятник Славы исчез в плавильных печах одного из ленинградских заводов.
К счастью судьба этого Ангела оказалась не столь трагичной. В 2005 году Памятник Славы был полностью восстановлен.
Сразу после Октябрьской революции 1917 года нависла угроза утраты и самого известного петербургского Ангела, установленного на вершине Александровской колонны, на Дворцовой площади.
Эта колонна находится в самом центре города. В разговорной речи ее называют «Александрийский столп», или «Колонна победы». Она сооружена по проекту архитектора Огюста Монферрана, 30 августа 1834 года была торжественно открыта. Колонна задумывалась как грандиозный памятник победителю Наполеона в Отечественной войне 1812–1814 годов Александру I. Объектом городского фольклора Александровская колонна стала едва ли не сразу. Петр Андреевич Вяземский записал анекдот о графине Толстой, которая запретила своему кучеру возить ее мимо колонны. «Неровен час, – говорила она, – пожалуй, и свалится она с подножия своего». Как известно, колонна не врыта в землю и не укреплена на фундаменте. Она держится исключительно с помощью точного расчета, ювелирной пригонки всех частей и собственного веса. Согласно одному из многочисленных преданий, при закладке в основание колонны был зарыт ящик отличного шампанского – чтоб стояла вечно, не подвергаясь ни осадке, ни наклону.
Не устраивала некоторых петербуржцев и скульптурная аллегория – фигура Ангела, венчающая гранитный обелиск. Известный в пушкинском Петербурге салонный краснобай Д. Е. Цицианов, возраст которого к тому времени приближался к 90 годам, будто бы говорил: «Какую глупую статую поставили – Ангела с крыльями; надобно представить Александра в полной форме и держит Наполеошку за волосы, а он только ножками дрыгает».
В 1840-х годах в Петербурге был хорошо известен каламбур, авторство которого приписывали профессору Санкт-Петербургского университета В. С. Порошину: «Столб столба столбу». Кто был кем в этом маленьком фразеологическом шедевре, петербуржцам рассказывать было не надо. Согласно преданию, придать лицу Ангела сходство с лицом императора Александра I, одновременно указав скульптору Б. И. Орловскому, что морда змеи, попранной крестом Ангела, должна походить на лицо Наполеона, приказал царствующий император Николай I. Столб Николая I Александру I.
И это не единственная солдатская ассоциация, владевшая умами либеральной общественности эпохи Николая I:
В России дышит все военным ремеслом:
И Ангел делает на караул крестом.
Военный образ неподкупного караульного проглядывается и в соответствующих поговорках: «Стоишь, как столп Александрийский» или «Незыблемей Александрийского столпа».
Накануне нового XX века вокруг Александровской колонны начали разыгрываться мистические сюжеты. По вечерам на гладком гранитном стволе колонны высвечивалась отчетливая латинская литера «N». Заговорили о конце света, о «Nовых» бедствиях, грозящих городу, о пророчествах его гибели. Очень скоро все обернулось фарсом. Латинская литера оказалась одной из букв в названии фирмы «SIEMENS», выгравированном на стеклах фонарей вблизи колонны. Едва зажигались огни и на город опускались сумерки, как эта надпись начинала проецироваться в пространство. А одна из букв – «N» – отпечатывалась на колонне.
Никакой мистики не оказалось, но мистификаторы не унимались. Сравнительно недавно, в мае 1989 года, в Петербурге был устроен блестящий розыгрыш, придуманный и проведенный некой молодежной инициативной группой. Собирались подписи против переноса Александровской колонны с Дворцовой площади в Александровский сад. Колонна якобы мешала проведению парадов и демонстраций. Причем, как потом выяснилось, был заготовлен даже специальный приз тому, кто разоблачит эту талантливую мистификацию. Список озабоченных судьбой памятника подписантов рос и рос. Приз так и остался невостребованным.
Еще через несколько лет петербуржцы услышали по радио ошеломляющую новость. Как выяснилось, Петербургу не грозит топливный кризис. Раскрыта еще одна неизвестная страница петербургской истории. Обнаружены документы, подтверждающие давние догадки краеведов: под нами находится подземное море нефти, наиболее близко к поверхности земли это нефтехранилище подходит в районе Дворцовой площади. Археологам это было известно давно. Именно ими и было рекомендовано использовать строившуюся в то время колонну в качестве многотонной затычки, способной удержать рвущийся из-под земли фонтан. В свете этого замечательного открытия становится понятно, почему колонна не врыта в землю и не укреплена на специальном фундаменте, что, казалось бы, должно было обеспечить ей дополнительную устойчивость, но стоит свободно на собственном основании и удерживается в равновесии с помощью собственного веса.
На дворе было 1 апреля. «Ах, обмануть меня не трудно,/Я сам обманываться рад», – сказал поэт, и это чистая правда. К Александровской колонне приходят молодожены. Жених берет любимую на руки и проносит ее вокруг колонны. Один раз. Два. Сколько раз, верят они, сумеет он с невестой на руках обойти колонну, столько детей и родят они в счастливом совместном браке.
Вокруг Александровской колонны, или «У столба», как выражается современная молодежь в обиходной речи, всегда люди. Здесь собираются группы туристов. Назначаются свидания. Тусуются подростки. На их языке это называется: «Посидеть на колонне». Зарождаются новые мифы. Легенды. Анекдоты. За колонной признаются ее старинные сторожевые функции, но окрашиваются они в те же радостные тона веселого безобидного розыгрыша:
На вопрос туристов из Вологды, все ли ему видно, Александрийский столп ответил: «Не все женщины опаздывают на свидания. Некоторые просто не приходят».
Существует предание, что после революции, борясь со всем, что было связано с «проклятым» прошлым, большевики решили убрать и Александровскую колонну. Все было уже готово для сноса, но «нашлись люди, которые доказали расчетами, что во время падения колонны сила удара о землю будет такой мощной, что все вблизи стоящие здания будут разрушены». От безумной идеи отказались. Но судьба Ангела будто бы была все-таки решена. На его месте якобы собирались установить монумент В. И. Ленину, пьедесталом которому и должна была служить Александровская колонна. Некоторое время на ней не было ничего. Но когда Дворцовую площадь начали готовить к съемкам массовых сцен для кинофильма «Октябрь», режиссер Сергей Эйзенштейн потребовал вернуть фигуру Ангела, хотя бы на время съемок. Фильм сняли. Об Ангеле будто бы забыли. С тех пор он по-прежнему стоит на своем историческом месте.
Правда, если верить фольклору, в 1950-х годах вновь заговорили об Ангеле на Александровской колонне. Будто бы кому-то показалось кощунственным, что Ангел поднятой рукой приветствует многочисленные колонны демонстрантов на Дворцовой площади. Вновь заговорили о переносе колонны. Но, как оказалось, колонну оберегает судьба. Говорят, каждый день она приходит в странном образе чудака в кирзовых сапогах и кепке. Чудак прогуливается вокруг колонны, ненадолго останавливаясь у барельефов постамента. За глаза его давно называют Монферраном, правда, полагая, что это он «сам вообразил себя великим зодчим» и приходит «полюбоваться творением рук своих». Как бы то ни было, о переносе колонны говорить перестали.
Между тем у колонны есть своя, кажется, не разгаданная до сих пор тайна. Известно, что до революции вокруг Александровской колонны стояла монументальная ограда. Она представляла собой чугунные звенья, состоявшие из нескольких изящных копей, навершием которым служили позолоченные имперские орлы. Между звеньями стояли стволы трофейных пушек, опущенные жерлами вниз. Сохранилась легенда о том, что первоначально для ограды предназначались подлинные французские орудия, которые были отбиты у Наполеона во время его бегства из России. Однако в последний момент наполеоновские пушки были заменены на турецкие. Будто бы об этом позаботился сам Монферран, француз по происхождению, так и не научившийся за сорок лет жизни в России говорить по-русски. Этот загадочный акт замены был своеобразной данью сыновней любви архитектора к своей матери-родине. Возможно, этот легендарный сюжет поможет ответить и на другую давнюю загадку Александровской колонны. В самом деле, с чего бы это в центре столицы православного государства воздвигнут памятник, на вершине которого Ангел с лицом православного императора Александра I попирает французского змея католическим крестом? Может быть, и это странное обстоятельство следует считать сознательной дерзостью католика Монферрана? Если это так, то, может быть, Россия оказалась права, когда в конце концов представилась возможность напомнить архитектору о его бестактном поступке. Правда, случилось это уже после смерти зодчего. Известно, что Монферран завещал похоронить себя в подвалах своего самого значительного архитектурного детища – Исаакиевского собора. Однако в этом единственном посмертном желании прославленному автору собора было категорически отказано на том основании, что погребение католика в православном храме вступает в непримиримое противоречие с вековыми традициями русского народа.
В настоящее время изящная чугунная ограда вокруг Александровской колонны восстановлена, а скульптура Ангела с католическим крестом в руках тщательно отреставрирована.
Многие петербургские ангелы не так знамениты. Но каждый из них сыграл свою определенную роль в истории города. Андреевский собор, что стоит на углу Большого проспекта и 6-й линии Васильевского острова, о котором мы уже упоминали, строился для кавалеров ордена Андрея Первозванного. Это подчеркивается фигурами ангелов над входом, осеняющих орденскую звезду. Два ангела над входом в Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры поддерживают звезду ордена Александра Невского. Один из основных символов христианства – крест – удерживают ангелы в композиции сразу нескольких петербургских церквей. Это Преображенский собор вблизи Литейного проспекта, костел Святой Екатерины и армянская церковь на Невском проспекте. Крест с ангелами включен и в композицию лютеранской церкви Святого Петра и Павла на Невском проспекте.
Особое значение приобрели ангелы в оформлении фасадов общественных зданий и светских сооружений в эпоху наивысшего расцвета архитектуры русского классицизма, или стиля империи – ампира, пришедшегося на первую четверть XIX века, когда Россия переживала невиданный триумф после победоносного окончания Отечественной войны 1812 года. В общественном сознании ангелы приобрели новый статус, отличный от их исключительно божественной сущности в предыдущие периоды истории. Ангелы стали гениями Победы и Славы, венчающими победителей торжественными венками. Такими изображены ангелы на фасаде Адмиралтейства, в оформлении Арки Главного штаба, в композиции Нарвских триумфальных ворот.
В XIX веке в Петербурге родилась романтическая легенда о том, что город святого Петра охраняют три Ангела – золотой на шпиле Петропавловского собора, серебряный на куполе церкви Екатерины Великомученицы, что на Съездовской, бывшей Кадетской линии Васильевского острова, и бронзовый на вершине Александровской колонны. Необходимо только, как утверждает легенда, поддерживать их первоначальное состояние. О золотом Ангеле Петропавловского собора и бронзовом на вершине Александровской колонны мы уже рассказали. Осталось поведать историю серебряного Ангела.
В 1750 году для квартировавшего на Васильевском острове Кексгольмского полка была сооружена деревянная церковь во имя святой Великомученицы Екатерины. В народе церковь называли «Оспенной», так как ее посещали больные оспой. По преданию, ее перенесли на Кадетскую линию с Гаванского поля, где она первоначально стояла. В 1809 году церковь сгорела, и на ее месте в 1811–1823 годах возвели новую, каменную, по проекту архитектора А. А. Михайлова.
Мощный купол церкви, который доминирует над окружающей застройкой и хорошо виден с моря, увенчан фигурой Ангела, как бы приветствующего поднятой над головой рукой входящие в Неву корабли. В свое время Ангел держал в руках крест. Затем крест был утрачен, и теперь Ангел с пустыми руками напоминал юного школьника, пионерским салютом приветствующего окружающих. В народе его так и называют: «Пионер», или «Ангел – пустые руки». Еще он известен под именем «Черный ангел». Говорят, что первоначально Ангел был серебряным и невесть по какой причине кто-то перекрасил его в черный цвет.
В заключение необходимо отметить, что накануне 300-летия Петербурга два петербургских Ангела – золотой и бронзовый – были отреставрированы. Третий, так называемый «Черный ангел» в настоящее время снят с купола церкви Великомученицы Екатерины и находится в реставрации. Если ему вернут его исторический серебряный цвет, тогда, как утверждает петербургский городской фольклор, судьба города будет в надежных руках всех трех его небесных покровителей.
Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.
Изучайте тайны истории - это интересно…
Сейчас читают
О Советском Союзе говорят как о стране, накрытой сетью тотального контроля. Но в сети были и прорехи. Например, в диапазоне средних волн, где, невзирая на запреты, начиная с середины 1960-х годов в разных областях страны кроме государственных радиостанций можно было слышать голоса нелегальных радиопередатчиков. Их владельцы называли себя свободными операторами, каждый выходил в эфир под своим позывным. О том, как это было, рассказывает один из них - «Риголетто» из Ташкента, тогда шестнадцатилетний подросток, а сегодня московский журналист Александр Попов.
В 2018 году Эстонская Республика отпраздновала 100-летие с момента обретения независимости. Скептические мнения со стороны историков, которые указывают на долгое нахождение Эстонии в составе СССР, не помешали официальному Таллину провести множество мероприятий, приуроченных к этой круглой дате. Особым пунктом стало увековечивание памяти Ивана Поски, благодаря которому Эстония в 1920 году обрела свои современные границы.
Нередко бывает так, что имена и прозвища, равно как и названия, присваиваются нами чему бы то ни было весьма произвольно. Пример с Америкой, названной в честь Америго Веспуччи, а не в честь её первооткрывателя Колумба, стал хрестоматийным. Но, оказывается, и в военном деле подобных странностей тоже немало. Весьма показательна в этом плане история гранаты «лимонки», ставшей в XX веке исключительно популярным оружием.
Мы помним об автопробегах как об ударном оружии «по бездорожью и разгильдяйству» благодаря легендарному роману «Золотой телёнок». Но старт автопробегам в Советском Союзе был дан задолго до выхода в свет романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Они начались практически сразу после появления на планете автомобиля с двигателем внутреннего сгорания. Первым, кто пытался «ударить автопробегом» в СССР, был… потомственный аристократ, министр путей сообщения в правительстве Николая II князь Михаил Иванович Хилков.
С юности Адольф Шлагинтвейт увлекался таинственным Востоком, его манящими загадочными культурами, мечтал о дальних странствиях. Но вряд ли он подозревал, чем закончится это его увлечение…
Даже человеку, лишь поверхностно знакомому с древнерусской историей, известно имя княгини Ольги - первой правительницы Руси, принявшей христианство. Да, личность запоминающаяся. Как она отомстила древлянам за смерть Игоря, своего мужа! Целый город сожгла, не пожалела Искоростеня. А потом ещё и с послами древлян расправилась. Да так жестоко, что невольно закрадываются сомнения: неужели так могла поступить будущая христианка?
Вопреки официальному мифу, Макаренко никогда не был членом партии и умер беспартийным. Произошло это в 1939 году, в поезде, по дороге в Москву. На вокзале его ждали чекисты. Ждали, чтобы арестовать. Знал ли об этом Антон Семёнович - неизвестно. Он прилёг на скамейку, почувствовав себя нехорошо, и до прихода врача скончался. После вскрытия тела оказалось, что сердце его, как яблоко, разорвано на две половинки…
В тот день, 16 июля 1676 года, весь Париж гудел, как растревоженный улей. Ещё бы, ведь не каждый день казнят такого опасного преступника, да к тому же ещё и женщину. И не просто женщину, а одну из первых красавиц Французского королевства.
Золоченый шпиль колокольни Петропавловского собора, - безусловно, одна из самых главных творческих удач Доминико Трезини. 300 лет назад, в 1719 году, началось создание золотого наряда самой высокой башни города. На это ушло пять лет. Поиск мастеров и необходимых материалов вышел далеко за пределы Петербурга. Шпиль стал по-настоящему интернациональным «проектом», подробности его осуществления сохранились в документах Российского государственного исторического архива.
Пятьсот пудов меди
К разработке конструкции шпиля, или, как тогда говорили, шпица (спица), Трезини привлек первоклассного голландского мастера Хармана ван Болеса. В 1718 году деревянный шпиль по чертежам голландца был собран, покрыт краской и установлен на верхнем фонарике колокольни.
Теперь предстояло обить шпиль и купола колокольни медными листами, вызолотить их, изготовить и поставить крест с фигурой ангела. В январе 1719 года Петр I распорядился: «В Петербург прислать мастера, которому спис (шпиль) на башню обивать медью, а именно того, который во время входу царского величества в Риге входил на башню и ракеты пускал, и чтоб оного прислать немедленно...».
Рига была взята российскими войсками в 1710 году. Приехав туда в 1711 году, царь поднимался на башню собора Cв. Петра, откуда запускали фейерверк в его честь. Рижский храм с его 120-метровой колокольней, ставший одним из прообразов колокольни Петропавловского собора, особенно полюбился государю...
Мастера Фридрика Циферса быстро сыскали и доставили в Петербург. Здесь в мае 1719 года в Канцелярии городовых дел с ним заключили договор о покупке меди и выковке из нее «досок для обивания шпица и куполов на церкви Петра и Павла». Циферс обязался выковать в Риге 887 досок «из государевой меди» на двух молотовых мельницах. За обивку медных листов мастер назначил цену по рублю с пуда.
Медь предполагалось купить в Риге, но там такого большого количества в наличии не оказалось. Основная часть меди в XVII веке поступала в Россию из Швеции, Северная война нарушила торговые связи, и поступление меди в страну значительно сократилось. Неудивительно, что ее отыскали в завоеванных у шведов прибалтийских городах: Петр I распорядился взять 500 пудов в Ревеле.
Уже в 1720 году Циферс со своими помощниками изготовил первую партию из 393 листов. «Для поспешения того дела» он прислал на берега Невы двух своих помощников. Они помогали принимать листы и взвешивать их - в Петропавловской крепости на аптекарских весах и в Гостином дворе.
Тем временем подыскивали мастеров для золочения привезенных из Риги листов. На это государь выделил золотые монеты (червонцы), указав употреблять на каждый фут (30,48 см) по одному червонному. Всего требовалось вызолотить 1,5 тысячи футов медной поверхности. Но выяснилось, что в Петербурге мало умельцев-позолотчиков.
Одним из кандидатов на эти работы стал мастер серебряного дела из Оружейной канцелярии Гильде Брант, другим - Ерофей Иванов. Осенью 1720 года оба сделали по пробе: позолотили по одной медной доске. Трезини поручили определить, «сколько золота будет потрачено и из них чье будет золочение лутче». В декабре Трезини заключает: «Обоих позолота годна».
Сначала предпочтение было отдано Иванову, но в марте 1721 года золочение медных досок передали рижским мастерам Иоганну Штейнбейсу и Иоганну Эберхарду - землякам Циферса, которых он и посоветовал привлечь к этому делу. Им заплатили тысячу рублей на покупку материалов, а остальную сумму обещали выдать после окончания работ. Решающую роль здесь сыграло то, что за позолоту листов рижские мастера запросили меньше, чем Иванов.
В Петропавловской крепости им отвели светлицу, выдали запрошенные ими «снасти» (уголь и дрова, котлы, деревянные корыта, железные решетки, полубочки, клещи), дали переводчика и шесть работников «для чищения и правления досок», в том числе из шведских военнопленных. За золочением велено было «смотреть прилежно, дабы золотили самою доброю работою правдиво и употребляли б на каждый фут по одному золотому...». Трезини лично контролировал отпуск золота и прием уже готовых позолоченных досок.
Штейнбейс и Эберхард добились послабления для своих семей - освобождения от постойной повинности: «Чтоб в домах наших, где живут жены и дети наши в Риге, покамест мы здесь обретаемся на работе по государевой милости, постою не было».
«По злобе хотят испортить»
Параллельно шла подготовка по созданию креста и фигуры ангела. 28 мая 1722 года Трезини сообщал в Канцелярию городовых дел: «Надлежит мне делать из листовой меди ангела, летающего, которой будет поставлен на кугель шпица колокольни святой церкви Петра и Павла, которой будет держать в руках крест против зделанной модели и рисунку» .
В Петербурге стали искать желающих подрядиться на эти работы. Первым отозвался иноземец из Пруссии Христиан Фридриксон, назначивший цену за свою «медную работу без позолоты» - 200 рублей. Но подряд отдали россиянам - крестьянину Ивану Меньшому и серебряного дела мастеру Лазарю Задубскому, назначившим меньшую цену - 175 рублей. Экономили как могли...
В октябре подрядчики сделали ангела, по их словам, «не щадя своего труда и без лишних трат». Судя по документам, между ними и рижскими позолотчиками произошли серьезные разногласия.
Рижане были недовольны качеством чеканных и паяльных работ наших мастеров и опасались, что в спаянных местах им будет «золотить трудно», отмечали недолговечность такой конструкции. Те в свою очередь упрекали рижан в том, что они «непомерным жаром хотят испортить». Имелась в виду преднамеренная порча конструкции ангела во время золочения с помощью огня. Руководивший работами архитектор Трезини очень переживал и за сроки создания шпиля, которые не выдерживались, сильно отставая от пожеланий государя, и за качество выполняемых работ.
Увы, опасения мастеров из Риги подтвердились. Было решено переделывать ангела, крест и шар, а также механизмы и крепления к ним. Трезини сетовал, что подрядчики «неправдиво» написали в канцелярию и «сделали так, что никому вызолотить ангела невозможно, ... понеже во многих местах паяно снаружи и изнутри серебром и медью весьма плохо и со многими заплатами, которые бы от огня не могут удержатся, ибо, и во всех штуках того ангела...». Если такого ангела поставить на шпиль, он непременно развалился бы. Поэтому «худые и неугодные части» поручили делать заново и скреплять рижанам - Штейнбейсу и Эберхарду...
Ангел засиял над еще недостроенным собором в 1724 году. Государь несколько раз сам поднимался на колокольню, с удовольствием показывая иностранцам свой город с высоты.
К сожалению, создававшееся таким трудом медно-золотое великолепие погибло в 1756 году в разрушительном пожаре, разразившемся от удара молнии, попавшей в колокольню. С ее восстановлением в облике храма произошли изменения, но замысел Трезини - золотой шпиль с крылатым хранителем Петербурга - был сохранен...
Комментарии
Самое читаемое
Трагедия о коварном сборщике податей оказалась «смесью чуши с галиматьей, помноженных на ахинею»
Сделать этот вроде бы простой шаг в направлении общественного благоустройства было не так легко.
По этому рисунку Доминико Трезини был создан первый ангел, сгоревший при пожаре в 1756 году.
В собрании Русского музея есть удивительная картина «Парад и молебствие по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге», написанная Георгием Чернецовым. Картину художнику заказал сам Николай I, который хотел запечатлеть не только важный момент в истории страны, но и создать группой портрет важных персон той эпохи.
Работа над полотном продолжалась пять лет. Император лично утверждал список людей, чье изображение должно было появиться на холсте. Среди 300 представителей разных сословий есть даже мещане и крестьяне. Так в правом углу можно заметить фигурку бородатого мужчины средних лет. Это Петр Телушкин, кровельных дел мастер, который в начале 19 века своим мастерством и смелостью смог удивить весь Петербург.
С 1840 года картина находилась в личных комнатах Александра II. Фото: Commons.wikimedia.org
Влюбленный мастер
Уроженец Ярославской губернии появился в Петербурге в 1829 году. 23-летний молодой мужчина был невысок, но силен: по словам очевидцев, мог самостоятельно поднять 13 пудов (208 кг). Зарабатывал себе на жизнь он тем, что ремонтировал купола церквей и колоколен, и был уверен, что и в столице для него обязательно найдется дело. По легенде, была у Петра мечта - выкупить у помещика крестьянку Ираиду Фёдорову, в которую он был давно влюблен. Поэтому и поехал Телушкин в город на Неве в поисках денег, чтобы попытаться начать новую счастливую жизнь. И его планам частично суждено было сбыться: буквально уже через год многие знали его имя, а император Николай I щедро одарил мастера, велев запечатлеть его портрет на картине Георгия Чернецова.
Петр Телушкин на картине Георгия Чернецова. Фото: Commons.wikimedia.org
Появление кровельщика в городе совпало с конкурсом, который был объявлен для починки шпиля Петропавловского собора - самого высокого здания Санкт-Петербурга. Из-за сильных ветров и гроз у ангела на шпиле оторвало крыло, пострадал от непогоды и крест, венчающий шпиль. Все проекты реконструкции, которые подавали императору, требовали больших расходов: значительная часть сумма должна была быть потрачена на возведение строительных лесов, чтобы специалисты могли бы добраться до поврежденных фигур. Узнав об этом, Петр Телушкин выступил с отчаянным предложением. Он заявил, что сможет починить крест и ангела, если ему дадут только веревку и доску. Прослышав о таком смельчаке, Николай I дал добро. Однако, по условиям того времени, мастер, бравшийся за исполнение госзаказа, должен был что-то «поставить взамен». Поскольку у бедного рабочего ничего не было кроме его навыков, он «заложил в обеспечение принятого им на себя дела свою жизнь», то есть был готов сесть в тюрьму, если не оправдает надежд императора.
Кровь из-под ногтей
Подъем был намечен на 8 октября 1830 года. Посмотреть на это зрелище к Петропавловскому собору пришли десятки зевак, готовых к трагическому исходу затеи. В то время шпиль был покрыт медными листами, которые, находя друг на друга, создавали вертикальные загибы, выступающие на 9 см. Благодаря им Телушкин смог обвить веревкой шпиль. Один конец веревки он опоясал вокруг себя для подстраховки, другой - прикрепил к внутренним деревянным укреплениям шпица. Упираясь босыми ногами в медные листы и держась двумя пальцами за выступы, мастер постепенно стал обходить шпиль, взбираясь по нему на самый верх.
Экспозиция в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Фото: АиФ-Петербург
Ближе к яблоку, на котором стоял ангел с крестом, он увидел на шпиле железные крюки. Связав веревки при помощи ямского узла и петель, он соорудил своеобразные стремена, которые позволили ему продолжить восхождение. Добравшись до яблока, диаметр которого почти 3 метра, Телушкин понял, что просто так ему его не преодолеть. Он решил взять день на раздумья и спустился вниз. По свидетельствам очевидцев, когда он вышел из собора, из-под ногтей у него сочилась кровь - таких неимоверных усилий ему стоил подъем.
Петропавловский собор в конце XIX века. Фото: Commons.wikimedia.org
На следующий день Петр вернулся, чтобы продолжить начатое. Он вновь поднялся до самого яблока. Там, благодаря дополнительным веревкам, он сделал стремена для ног. Упираясь босыми ногами в шпиль и придерживаясь на веревках, он откинулся назад, повиснув практически горизонтально к земле. Это положение позволило ему закинуть веревку за основание креста, что и позволило ему взобраться к ангелу.
Около 6 недель мастер проделывал этот непростой путь, неся с собой инструменты, необходимые для ремонта. За это время он вернул ангелу крыло, укрепил крест и смог закрепить медные листы.
Губительный подарок
Подвигом простого мастера все были поражены. Большую статью о нем в журнале «Сын Отечества» написал Алексей Оленин, директор Императорской Публичной библиотеки и почетный член Академии наук. По одним данным, в качестве награды Телушкин получил три тысячи рублей ассигнациями, по другой - пять тысяч рублей.
Дальнейшая жизнь чудо-мастера окутана тайнами. Одни утверждали, что он вернулся в деревню, где выкупил любимую девушку и женился на ней. Другие говорили, что его сгубил «зеленый змий». Одним из «щедрых» подарков царя была грамота, согласно которой в любом кабаке ее предъявителю должны были бесплатно наливать чарочку спиртного напитка. Легенда гласит, что Петр потерял ее, тогда ему под скулой поставили клеймо. Якобы, приходя в кабак, он ударял пальцами по этому знаку, давая понять, чтобы ему налили. Считается, что отсюда и пошел известный жест, говорящий о распитии алкоголя.
Загрузка...