Автор произведения божественная комедия. Основные идеи, герои, сюжет и композиция поэмы «Божественная комедия. Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Ад
Данте, стоя на полдороге жизни, совершенно заблудился, будучи в дремучем лесу. Было очень страшно, окружали дикие звери - аллегория пороков; деться было некуда. Тут неожиданно возникает призрак, который был тенью любимого мною, по сей день древнеримского поэта Вергилия. Я молю его о помощи. Он дает мне обещание проводить меня в странствие по загробному миру, чтобы я смог увидеть своими глазами Рай, Ад и Чистилище. Я готов идти за ним.
А под силу ли мне будет подобное путешествие? Я немного оробел и стал колебаться. Вергилий меня укорил, сказав, что даже Беатриче (моя теперечи покойная любовь) спустилась к нему самого из Рая в Ад и просила меня быть её проводником для путешествия по загробному миру. Если это на самом деле так, то колебаться никак нельзя, нужно быть решительным. Проводи меня в загробный мир, мой наставник и учитель.

Над входом в ад располагалась надпись, которая напрочь отнимает всю надежду у входящих туда. Мы проследовали. Здесь, сразу за входом стонут жалкие душонки людей, не делавших при жизни ни зла, ни добра. После течет река Ахерон. Через эту реку Харон на лодке перевозит мертвецов. Нам нужно поехать с ним. «Но ведь ты не мертв!» - с гневом кричит на меня Харон. Усмирить его удается только Вергилию. Мы поплыли. Издали слышится грохот, сверкает пламя и дует сильный ветер. Я почти сразу лишился чувств...
Первым кругом ада является Лимб. Тут находятся души некрещеных младенцев и ранее славных язычников - поэтов, воителей, мудрецов (среди них был и Вергилия). Они не подвержены мучениям и лишь скорбят, что, таким как они, нехристианам нет места в Раю. Мы вместе с Вергилием примкнули другим великим поэтам древности, одним из них был Гомер. Они шли степенно и рассуждали о неземном.
Перед тем как спуститься во второй круг в подземном царстве демон Минос смотрел, кого из грешников в какой круг ада следует отправить. На мое появление он отреагировал точно так же как и Харон, но Вергилий смог усмирить его. Нам было видно, как уносятся адским вихрем души всех сладострастников (Елена Прекрасная, Клеопатра и многие другие). Среди них находилась Франческа, неразлучная и здесь со своим любовником. К трагической гибели привела их та самая безмерная взаимная страсть. Сильно сострадая им, я опять оказался без сознания.
В третьем круге свирепствовал звероподобный пес Цербер. Он начал лаять на нас, но Вергилий сумел усмирить и его. Здесь всех валяли в грязи, под тяжелым ливнем, это были души, которые при жизни грешили обжорством. Среди этих душ я увидел своего земляка, флорентийца Чакко. Мы с ним разговорились о судьбе родного города. Чакко попросил меня, когда я вернусь обратно, напомнить о нем всем живым людям.
Плутос был демоном, который охранял четвертый круг ада, там казнили Скупцов и расточителей (среди них было большое количество духовных лиц - кардиналы, папы). Вергилию опять пришлось осадить демона, чтоб тот отстал от меня. Из четвертого круга мы опустились в пятый, где мучились ленивые и гневные, которые погрязли в глубоких болотах Стигийской низины. Приблизились мы к башне.
Это была целая крепость, вокруг которой находился большой водоем. По водоему в челне передвигался гребец, демон Флегий. После того как была закончена очередная перебранка мы погрузились в челну и поплыли. Один из грешников попытался ухватиться за борт, я обругал его, а Вергилий быстро спихнул. Перед нами предстал адский город Дит. В него мешала войти разная мертвая нечисть. Вергилий меня оставил (ох как мне было страшно одному!) и отправился разузнать, в чем дело, вернулся очень озабоченный и в тоже время обнадеженный.
В это же время предстали перед нами адские фурии и стали угрожать. Выручить нас смог лишь небесный посланник, внезапно возникший и обуздавший злобу. Мы смогли войти в Дит. Всюду располагались гробницы, объятые пламенем, из них постоянно доносились стоны еретиков. Между гробниц мы пробирались по узкой дороге.

Из одной гробницы неожиданно выскочила очень мужественная фигура. Это была Фарината, мои предки являлись его политическими противниками. Услышав мой разговор с Вергилием, по говору он узнал во мне своего земляка. Он был гордецом, и возникало ощущение, что он презирал всю бездну Ада. Мы начали с ним спор и тут из горницы, стоящей рядом, высунулась еще одна из голов: да ведь это же был отец моего близкого друга Гвидо! Ему привиделось, что я уже мертв и что сын его тоже скончался, и он моментально упал ниц. Фарината, пожалуйста, успокой его, сын у него не умер.
Около спуска из шестого в седьмой круг прямо над могилой папы-еретика, Вергилий попытался рассказать мне, как устроены оставшиеся три круга ада, которые сужались книзу, приближаясь к центру земли. Поведал, в каком круге, карают за какие грехи.

Седьмой круг сжат горными хребтами и охраняется демоном -полубыком Минотавром, который грозно завыл на нас. Вергилий на него прикрикнул, и мы побыстрее ушли от него подальше. Увидели кровью кипящий поток, в нем варились разбойники и тираны, а с берега кентавры стреляли из луков. Кентавр Несс вызвался быть провожатым для нас, повел рассказ о казнимых здесь насильниках и дал возможность перейти вброд кипящую реку.
Вокруг нас были колючие зеленые заросли. Я надломил одну ветку и увидел, как из неё начала струиться черная кровь, а ствол начал стонать. Оказалось, что кустами являются души самоубийц (насильников над своей собственной плотью). Их постоянно клюют птицы из ада Гарпии и топчут мертвецы, пробегающие мимо, все это причиняет им ужасную невыносимую боль. Один из растоптанных кустов попросил меня дать все сломанные сучки, валявшиеся рядом. Как позже выяснилось, он являлся моим земляком. Я быстро исполнил его просьбу, и мы отправились дальше. Увидели песок, на который сверху опускаются хлопья огня, каждый раз опаляя грешников, и те стонут и кричат. Только один молчит. Как оказалось, это был царь Капаней, мрачный и гордый безбожник, он был сражен богами за свою большую строптивость. Он и по сей день остается верным себе: или все время молчит или громко клянет богов. «Ты сам для себя стал мучителем!» - попытался перекричать его Вергилий...
И вот уже навстречу нам двигались души новых грешников. Я среди них смог распознать, хоть и с трудом, своего старого учителя Брунетто Латини. Он был среди повинных в склонности к однополой любви. Мы немного поговорили, и Брунетто сказал мне, что в мире живых меня ожидает большая слава, но предстоят и тяготы, перед которыми я должен буду устоять. Учитель просил меня сберечь его главное сочинение, в котором он был жив - «Клад».
Еще три грешника плясали в огне. Все они, когда то были флорентийцами и уважаемыми гражданами. Я немного поговорил с ними о том, что ожидает родной город. Они просили всем живым землякам передать, что я видел их. Потом Вергилий подвел меня к глубокому подвалу - это был восьмой круг. Нас пропустил туда адский зверь и лез к нам оттуда.
Это был хвостатый пестрый Герион. Пока он готовился к спуску, у нас было время увидеть последних мучеников в седьмом круге, это были ростовщики, которые маялись в вихре пылающей пыли. У каждого на шее был разноцветный кошелек с разным гербом. Вступать в разговор я с ними не стал. Мы отправились дальше. Мы уселись верхом на Гериона и плавно полетели в провал, вперед к новым мукам. Когда спуск был окончен, Герион вернулся обратно.
Восьмой круг ада был разделен на десять рвов, которые назывались Злопазухами. В первом рву казнили соблазнителей женщин и сводников, во втором - льстецов. Сводников по-зверски бичевали рогатые бесы, а льстецы находятся в жидкой массе вонючего кала и оттуда исходит нестерпимая вонь. Одна шлюха была тоже направлена для наказания сюда, потому что блудила и льстила своим любовникам, говоря, что ними ей хорошо.

Третий ров был выложен камнем, имеющим круглые дыры, из них торчали горящие ноги высокопоставленных лиц духовенства, которые занимались торговлей церковными должностями. А их головы и туловища были зажаты скважинами в каменной стене. А х преемники после смерти тоже окажутся на их месте и будут дрыгать ногами. Такое объяснение дал нам папа Орсини, принявший за своего преемника меня.

В четвертом рве мучились все колдуньи, звездочеты и прорицатели. У них были скручены шеи таким образом, что рыдая, они орошали слезами свой зад, а не грудь. Я сам разрыдался, когда увидел такое измывательство над людьми, а Вергилий сказал мне, что грешников жалеть - это большой грех. И он с большим сочувствием поведал мне историю о своей землячке Манто, которая была прорицательницей, её именем назвали родину моего наставника - Мантуя.

Пятый ров был наполнен кипящей смолой, в который крылатые черные черти Злохваты помещали взяточников и следили, чтоб они не смели высовываться, а то его поддевали крюками и отделывали жестоким образом. У чертей были клички: Косокрылый, Злохвост и др. Некоторую часть дальнейшего пути мы будем идти вместе с ними. Они постоянно кривлялись и показывали языки, а их шеф произвел своим задом вообще непристойный звук. Такого я еще никогда не слышал. Мы следуем с ними вдоль канавы, в которой грешники ныряют в кипящую смолу и прячутся, а один не успел, и его немедленно подцепили на крючья и хотели начать терзать, но прежде разрешили нам поговорить с ним. Бедняга поступил очень хитро и сумел усыпить бдительность Злохватов и умудрился нырнуть обратно в смолу, где его уже не могли разыскать. Черти были раздражены и начали драться, двое из них тоже угодили в смолу. Мы в это время поспешили удалиться, но не успели. Они полетели за нами. Вергилий успел меня подхватить, и мы еле успели скрыться в шестом рве, где они уже не были хозяевами. Здесь изнывали лицемеры под тяжестью позолоченных свинцовых одежд. Был и распятый (колами прибитый к земле) иудейский первосвященник, который настаивал на казни Христа. Его топтали ногами лицемеры, отяжеленные свинцом.
Трудным был и переход по скалистому пути в седьмой ров. Там обитали воры, которых постоянно кусали ядовитые змеи. От таких укусов они превращались в прах и в одну секунду восстанавливались снова в своем обличье. Среди них был и Ванни Фуччи, который в свое время обокрал ризницу и свалил вину на другого. Он был человеком богохульствующим и грубым. На него немедленно набросились две змеи. После чего я видел, как один змей сливался воедино с вором, после этого он принял его облик и стал человеком, а вор уполз, превратившись в змею. Просто чудеса! Вы никогда не встретите таких метаморфоз у Овидия.
В восьмом рву находились коварные советчики. Среди них можно было увидеть Улисса (Одиссея), его душа была заточена в пламя, но могла говорить. Так Улисс смог поведать нам о своей гибели: в жажде познаний неведомого он с небольшой горсткой смельчаков уплыл на другой конец белого света и там потерпел кораблекрушение, тогда вместе со своими друзьями ему пришлось принять смерть вдали от всего мира.
Другое говорящее пламя скрывало в себе лукавого советчика, который поведал нам о своем грехе: этот советчик помогал римскому папе в одном деле, которое было неправедным, и думал, что папа сможет отпустить его грех. Но всегда к простодушному грешнику небеса относятся с большим терпением, чем к тем, кто рассчитывает, что ему поможет раскаяние. В девятом рву происходила казнь сеятелей смуты. Здесь были собраны все зачинщики религиозных смут и коварных заговоров. Дьявол при помощи тяжелого меча отсекал им уши и носы, а потом дробил черепа. Тут находился и Магомед, который побудил Цезаря к гражданской войне Курион и войн-трубадур Бертран де Борн без головы (голову вместо фонаря нес он в руке и та восклицала: «Горе!»).

Дальше я встретил своего родича, который был, сердит на меня, за то, что насильственная смерть его не была отомщена. После этого мы спустились в десятый ров, там алхимики страдали от вечного зуда. Один из них был сожжен, потому что хвастался в умении летать, и про это было донесено. В Аду же он находился потому, что тоже был алхимиком. Здесь же в десятом рву принимали казнь все вруны, и люди, выдававшие себя за других людей, а так же фальшивомонетчики. Двое из них начали драку, и потом еще долгое время продолжалась перебранка. Вергилий сделал мне упрек, потому что я слушал их с неистовым любопытством.
Так закончилось наше путешествие по злопазухам, и мы отправились к колодцу, который вел из восьмого в девятый круг Ада. Там стояли древние гиганты, титаны. В их числе был и Немврод, который злобно прокричал нам что-то на необъяснимом для нас языке и тогда Антей, который на своей огромной ладони спускал нас по просьбе Вергилия на дно колодца, тут же выпрямился.
Итак, мы находились на самом дне вселенной, расположенном около центра земли. Перед нами простиралось ледяное озеро, там мерзли те, кто предал своих родных. Одного я совершенно случайно коснулся ногой и тот заорал, но имя свое так и не назвал. Тогда я сам вцепился ему в волосы, и его кто-то окликнул по имени. Негодяй, сейчас я знаю твое имя и обязательно расскажу о тебе всем людям. А он ответил мне: «Можешь врать, что тебе захочется про меня и про всех других!». А вот еще и ледяная яма, в которой один мертвец догрызал череп другого. Я спросил у него за что? Тот оторвался от жертвы и ответил мне, что граф Уголино мстит своему единомышленнику, который был архиепископом Руджьери. Когда то он уморил его детей и его самого голодом, заточив под стражу в Пизанскую башню. Их страдания были нестерпимы, деть умирали на руках отца, а потом и сам он скончался. Мы идем дальше. Перед нами Альбериго. Насколько я знаю, он еще жив, как же тогда он очутился в Аду? Но мне объяснили, что случается и такое, когда тело еще среди живых, а душа уже находится в преисподней.
В центре земли находился вмерзший в лед властитель всего Ада, обезображенный трехликий Люцифер, который в один момент был низвержен с небес, и при падении продолбил землю преисподней. Из одной его пасти торчал Иуда, из другой Брут и из третей Кассий. Он постоянно жует их и терзает своими когтями. Но хуже всех было самому гнусному из предателей - Иуде. Из Люцифера выходила скважина, которая тянулась к поверхности земного полушария с другой стороны. Мы потихоньку протиснулись в неё и оказались на поверхности и, наконец, смогли увидеть звезды.

Чистилище
Да помогут мне музы при воспевании второго царства. Его стражем является Катон, который неприветливо встретил нас и начал расспрашивать, кто мы такие и откуда взялись. Вергилий все объяснил, и чтобы хоть как то умилостивить Катона очень тепло отозвался о его любимой жене Марции. Причем здесь моя Марция? Давайте пройдем к берегу моря, вам не помешало бы умыться. Здесь перед нами расстилалась морская даль с росой в прибрежных травах. Этой водой Вергилий смыл с лица моего копоть покинутого нами Ада.
Из морской дали к нам направлялся челн, управляемый ангелом. Там были души усопших, которым повезло не попасть в Ад. Когда они спустились на берег, ангел уплыл обратно. Все тени прибывших на берег толпились возле нас. В одной тени я распознал своего давнего друга, певца Козеллу. Мне захотелось его обнять, но я не смог сделать этого, потому как тень сама по себе бесплотна и пришлось обнимать лишь себя. По моей просьбе Козелла начал петь про любовь, все его заслушались, но тут возник Катон и начал кричать на всех и тогда мы поспешили к горе Чистилища.

Вергилий был очень недоволен собой, потому что возник повод накричать на него. Теперь нам предстояло узнать предстоящую дорогу. Понаблюдаем куда пойдут прибывшие тени. Сами они только что увидели, что я не могу пропускать через себя свет и не являюсь тенью, отчего сильно удивились. Вергилий все рассказал им. И они пригласили нас проследовать за ними.
Мы спешили к подножию горы Чистилища. Но все ли из шедших туда торопились попасть в место назначения? Около большого камня сидела группа, которая не очень-то торопилась взойти наверх горы. Среди таких ленивцев я заметил своего приятеля Белакву. Приятно было увидеть, что он остался верным себе, ведь и при жизни не особо любил спешить.

В предгорьях Чистилища я немного пообщался с тенями жертв, умерших от насильственной смерти. Многие из них оказались изрядными грешниками, но когда прощались с жизнью, смогли поплатиться за грехи и не оказались в Аду. Это неверно досадовало дьявола, который лишился добычи. Но и здесь он нашел ка отыграться: не имея власти над душой убитого грешника, он надругался над его телом.
Недалеко мы увидели тень царственно-величественного Сорделло. Они вместе с Вергилием узнали друг в друге земляков поэтов и по-братски начали обниматься. Вот тебе и Италия, которая считалась грязным борделем, где напрочь были порваны любые узы братства! Особенно хороша в этом была моя Флоренция, уж нечего сказать...
Сорделло был рад согласиться сопровождать нас по Чистилищу. Он считал для себя большой честью помочь уважаемому Вергилию. Так беседуя, мы приблизились к ароматной цветущей долине, где ведя подготовку к ночлегу располагались тени высокопоставленных господ. Мы наблюдали за ним лишь издали.
Когда настал вечерний час желания стали влечь уплывших к любимым, припоминая минуту расставания... Как то раз в долину отдыха пробрался змей коварного соблазна, но ангелы прилетели и изгнали его.
Я прилег отдохнуть на траву и во сне меня переместили прямо к вратам Чистилища. Ангел, который охранял их, семь раз начертал на моем лбу букву «Г» - первую в слове грех (Это означало семь смертных грехов, и по мере восхождения на гору каждая из букв будет поочередно стираться с моего лица). Мы очутились во втором царстве загробного мира и за нами закрылись ворота.
Начали долгое восхождение по горе. Так мы оказались в первом круге Чистилища, где свой грех искупали гордецы. Для посрамления гордыни здесь были построены статуи, которые воплощали идею смирения как высокого подвига. Тени, которые при жизни были несгибаемы, согнулись здесь под тяжестью каменных глыб.

Согнутые мертвецы пели молитву «Отче наш...».Среди них находился художник-миниатюрист Одериз, который при жизни кичился от громкой славы. Теперь он уже осознал, что нечем было кичиться: перед лицом смерти все равны и стар и млад, а слава вообще явление приходящее и уходящее. Чем раньше ты поймешь это и обуздаешь свою гордыню, тем лучше будет для тебя.
Перед нашими ногами были барельефы, которые запечатлели сюжеты наказания гордыни. Так пребывание нас в первом круге было окончено. Возникший ангел убрал с моего лица первую букву «Г», символизируя, что гордыню я сумел преодолеть.
Переместились во второй круг. Здесь временно обретают слепоту завистники. Тут есть и женщина, которая из зависти желала зла своим землякам, и очень радовал всем их неудачам... В этом круге после смерти я должен пройти недолгое очищение, потому как мало и очень редко кому-либо завидовал. А вот в пройденном нами круге гордецов я мог задержаться надолго.
Вот перед нами все ослепленные грешники, которые когда-то испытывали сильную зависть. В тишине звучат слова первого из завистников - Каина «Меня убьёт тот, кто только встретит!» Я, опасаясь, приник к Вергилию и он сказал мне, что высший вечный свет не может быть доступен завистникам, которые были увлечены земными приманками.

Когда был окончен второй круг, перед нами вновь возник ангел и стер следующую букву «Г». На третьем круге нам пришлось увидеть человеческую ярость (кроткого юношу толпа забивала каменьями). В этом круге проходят, очищение души, одержимые ранее гневом.
Даже в потемках Ада не видел такой черной мглы, как в круге, где происходит смирение ярости гневных душ. Так, один из них, ломбардец Марко, решил со мной поговорить и признался, что нельзя за все происходящее полагаться лишь на высшие силы, и никогда, не снимается с человека ответственность за его деяния и нельзя отрицать свободу человеческой воли.

Читатель приходилось ли тебе бродить в горах темным вечером, когда уже совсем не видно солнца, вот это же делали и мы. Я вновь ощутил, как крыло ангела прикоснулось к моему лбу, и еще одна буква была стерта. Мы попали в четвертый круг, который освещался последним лучом заката. В этом кругу проходят очищение ленивые, чья любовь к благу в свое время оказалась медлительной.
Ленивцы обязаны здесь стремительно бегать, не имея ни малейшего притворства. В качестве вдохновения используются Дева Мария и Цезарь, которым, как известно, нужно было проявлять расторопность. Они пробежали мимо нас и скрылись. Очень захотелось спать, я уснул и увидел сон...
Привиделась мне очень мерзкая баба, которая на моих глазах стала прелестной красавицей, потом в ту же секунду она превратилась в еще большую уродину. Это была мнимая привлекательность порока. С моего лба исчезла еще одна буква, и так я победил еще один порок - лень. Затем мы поднялись в пятый круг к скупцам и расточителям.
Одними из отвратительных пороков является алчность к золоту, скупость и жадность. Одному одержимому жадностью в глотку влили расплавленное золото: пей на здоровье! Мне было очень некомфортно в окружении большого количества скупцов, но в этот момент возникло землетрясение. Я по своему невежеству не мог понять от чего...
Оказалось, что гора тряслась от ликования, что одна из душ сумела вылечиться и очистилась. Это был римский поэт Стаций, являющийся большим поклонником Вергилия, он был очень рад, что дальше сможет сопровождать нас на пути к вершине Чистилища.
С моего лба стерли еще одну букву, которая обозначал грех скупости. Но Стаций, кстати, не был скуп, напротив он был очень расточительным, но это вторая крайность и они караются вместе. Сейчас мы очутились в шестом круге, где проходили очищение чревоугодники. Здесь хорошо бы было знать, что у христиан подвижников обжорство не было распространено.

Муки голода ожидали бывших чревоугодников. От этого они становились тощими, и оставалась лишь кожа да кости. Среди них был мой покойный земляк и друг Форезе. Мы поговорили о Флоренции и в очередной раз поругали распутных дам этого города. Я все говорил знакомому о Вергилии и о том, что надеюсь встретить свою любимую Беатриче в загробном мире.
С поэтом старой школы, тоже являющимся чревоугодником мы поговорили о литературе. Он признал, что те, кто является сторонником «нового сладостного стиля» большего достиг в любовной поэзии, чем он сам и мастера близкие для него. Так с моего лба была стерта последняя буква и перед нами открылась дорога в высший путь Чистилища - седьмой круг.
А у меня перед глазами все время стоят худые и голые чревоугодники, как они сумели так сильно отощать. Ведь тени не тела и они не могут голодать. Вергилий пояснил мне: тени не имеют плоти, но все же немного повторяют очертание тела, которые без пищи сильно бы исхудали. В седьмом круге происходило очищение палимых в огне сладострастников. Они поют, горят и восславляют примеры целомудрия и воздержания.

Все охваченные пламенем сладострастники, были разделены на две группы: не имевшие меры в соитиях двуполых и предававшиеся однополой любви. Среди последних были поэты Арнольд и Гвидо Гвиницелли, которые изысканно приветствовали нас на родном наречии.
Сейчас нам самим предстояло преодолеть стену огня. Я был испуган, но наставник сказал мне, что это и есть путь к Беатриче (Земной рай, который располагался на вершине Чистилищной горы). И вот мы втроем вместе со Стацием идет в пламя. Когда все было пройдено начало вечереть, мы остановились для отдыха, и я немного поспал. После сна Вергилий сказал мне слова одобрения и напутствия, больше он ничего не скажет.
Мы находились в земном раю, в цветущей роще, которая оглашалась щебетом плит. Я заметил прекрасную донну, которая пела и собирала цветы. Она поведала нам, что здесь был золотой век, и блюлась невинность, но потом среди этих плодов и цветов счастье первых на земле людей было погублено в грехе. Когда я услышал эти слова, то взглянул на Стация и Вергилия: они оба сияли блаженными улыбками.

О Ева! Тут было так замечательно, ты своим дерзаньем все погубила! Мимо нас проплывали живые огни, под ними шли праведные старцы в белых одеждах, увенчанные лилиями и розами танцуют великолепные красавицы. Я не мог оторвать глаз от этой восхитительной картины. И вдруг я заметил свою любимую. Потрясенный этим я невольно придвинулся к Вергилию. Но мой отец и спаситель исчез! Я стал рыдать. «Данте, не вернется больше Вергилий. По нему тебе не нужно плакать. Взгляни на меня, это я, твоя Беатриче! Как ты здесь очутился?» - в гневе спросила она. Тут некий голос задал ей вопрос, почему она столь строга ко мне. Она сказала, что я был неверен ей после её кончины. Признал ли я свою вину? В тот момент меня душили слезы раскаяния и стыда. Но она приказала не отводить глаз. В тот момент я вновь лишился чувств и оказался погруженным в Лету, эта река давала забвение всех совершенных грехов. Беатриче, теперь ты можешь взглянуть на того, кто так сильно предан тебе, и стремиться быть с тобой. После разлуки более десяти лет я смотрел ей прямо в глаза, и мое зрение на минуту померкло от её ослепительного взгляда. Прозрев, я вновь очутился в чудесном Земном Раю, но вдруг вокруг стали приходить ужасные видения: распутство, поруганные святыни и чудовища.

Беатриче была очень оскорблена, понимая, что в явленных нам видениях кроется много дурного, но она была уверена, что добра сможет победить зло. Мы приблизились к реке Эвное, глоток воды из которой способен укрепить память о том добре, которое ты совершил. Стаций и я омылись в реке. При глотке её вкуснейшей воды я почувствовал новые силы. Теперь я был чист и мог подняться на звезды.
Вместе с Беатриче мы решили полететь из Земного Рая в Небесный в такие высоты, которые недоступны уразумению. Я не успел заметить, как мы уже взлетели к солнцу. Неужели я способен на это, оставшись живым? Однако Беатриче этому нисколько не удивилась: если человек очистился, он становиться духовным, а не дух даже легче эфира, когда не отягощен грехами.
Так давайте здесь и расстанемся друзья - не нужно дальше читать, иначе вы пропадете в бескрайности непостижимого! Однако если вам необходима духовная пища, тогда вперед за мной! Находимся мы в первом небе Рая - это небо Луны, Беатриче назвала ее первой звездой; в ее недра погрузились, но трудно представить такую силу, которая будет способна вместить замкнутое тело - которым являюсь я в другое тело, тоже замкнутое - это Луна.
В ее недрах нам повстречались души монахинь, которые были похищены из монастырей, а позже насильно выданы замуж. Они не смогли сдержать обещания при пострижении о сохранении девственности, это случилось не по их вине, но сейчас им недоступны высокие небеса. Может они жалеют об этом? Нисколько! Жалеть - это означает не соглашаться с праведной высшей волей.
Все же не понимаю: почему они виноваты, если их заставляли насильно? Почему им нельзя подняться выше сферы Луны? Винить нужно насильника, а не жертву! Однако Беатриче уточнила, что жертва так же несет ответственность за то, что над ней совершили насилие, если она не противостояла этому.

Беатриче считает, что неисполнение обещания, почти не совместимо с добрыми поступками, их нужно сделать очень много, чтобы искупить вину. Мы отправились ко второму небу Рая под названием Меркурий. Там живут души честолюбивых праведников. Это не тени, которым встречались в других загробных мирах, это светила, которые лучатся и сияют. Один из этих светил вспыхнул ярче других, когда общался со мной. Позже выяснилось, что им был римский император и законодатель Юстиниан. Он осознает, что пребывание не выше, а именно в сфере Меркурия, это для него предел, так как честолюбцы, которые делали дела только для своей славы, то есть в первую очередь, любя только себя, упустили луч настоящей любви к божеству.
После чего светило Юстиниана слилось с другими огнями, огнями праведных душ. Я стал размышлять, и постепенно задал себе вопрос: зачем отцу Богу нужно было жертвовать своим сыном? Ведь можно было так просто, верховной волей, простить смертным людям грех Адама! Беатриче сказала, что высшая справедливость этого требовала, чтобы сами люди искупали его вину. На это оно не способно, и пришлось создать земную женщину, чтобы Христос - сын божий, который совмещает в себе человеческое и божеское, смог сделать это.
Мы отправились на небо под номером три под названием Венера, там живут души любвеобильных, которые сияют в недрах ее звезды. Одним из этих духов был король Венгрии Карл Мартелл, он стал говорить со мной, и высказал свое мнение, что люди могут реализовать свои способности, только действуя на поприще, которое отвечает всем потребностям его натуры: ведь не хорошо когда прирожденный воин становиться священником...
Сияние других любвеобильных душ было сладостным. Здесь столько блаженного света и небесного смеха! А в аду внизу угрюмо и безотрадно сгустились тени... Один из светил стал говорить со мной, это был трубадур Фолько, он осуждал церковную власть, корыстных кардиналов и пап. Флоренция - это место дьявола. Но он верит, что вскоре станет все намного лучше.

Четвертой звездой было Солнце, там жили мудрецы. Вот сияющий дух великого Фомы Аквинского, который был богословом. Он довольный и радостный приветствовал меня, он показал мне остальных мудрецов. Их пения напоминало мне церковный благовест.
Фома стал мне рассказывать о Франциске Ассизском, который был втором супруге Нищеты после Христа. Монахи, в числе которых были и его ученики, именно глядя на него стали ходить босиком. Он прожил свою жизнь свято и умер в лоне Нищеты - на голой земле голый человек.
Речь Фомы слушал не только я, а так же светы, то есть духи мудрецов, которые перестали кружиться в танце и петь. После него стал говорить францисканец Бонаветура.
На хвалу своего учителя, которую воздав, доминиканец Фома, он в ответ восславил Доминика - учителя Фомы, который был земледельцем и слугой Христа. Кто сейчас будет продолжать его дело? А достойных на это место нет!
Слово вновь взял Фома. Он рассказывает о достоинствах Соломона, который попросил себе ума у Бога, а так же мудрости, но не для того, чтобы решать богословские вопросы, а чтобы правильно управлять народом, так называемой царской мудрости, которая была ему и дарована. Люди не надо поспешно судить строго друг о друге! Один занимается добрым делом, другой злым, а если первый упадет, а второй наоборот восстанет?
Что же случиться в судный день с жителями Солнца, когда все духи обретут плоть? Они так духовны и ярки, что их очень трудно представить материализованными. Наше пребывание здесь заканчивается, и мы полетели к пятому небу, это Марс, там сверкают духи, которые воевали за веру, они расположены в форме креста и играет сладостный гимн.
Один из светил, которые образуют крест, продвигался внизу, даже не выходя за пределы креста, он становился все ближе ко мне. Это был дух моего отважного и доблестного прапрадеда, он был воином Каччагвиды. Дух приветствовал меня и стал восхвалять то время, в котором он жил еще на земле, и которое, к сожалению, миновало, настало худшее время.
Я очень горжусь своим предком и происхождением, оказалось, что на Раю, а не только на суетной и грешной земле можно испытать такие чувства. Каччигвида стал рассказывать мне о своих предках, которые были рождены во Флоренции, и о себе. На гербе его предков была изображена лилия белого цвета, которая сейчас уже окрашена кровью.
Я хочу у ясновидца узнать о своем будущем, о своей судьбе. Что же ожидает меня дальше? Он сказал, что меня изгонят из Флоренции, я познаю горечь чужого хлеба в не радостных скитаниях и крутизну чужих для меня лестниц. Я не буду общаться с нечистыми политическими партиями, к моей чести, однако я сам себе буду партией. В конце концов, мои противники будут осрамлены, а меня ожидает победа и триумф.
Беатриче и Каччагвида порадовали меня. Пребывание на Марсе было закончено. Теперь отправляемся на шестое небо, улетаем с пятого неба - красного Марса и попадаем на белый Юпитер, там обитают души справедливых. Их светы образуют буквы, означая призыв справедливости, а затем в орла, который означает символ правосудной власти, грешной, неведомой, исстрадавшейся земле, однако утвержденной в небесах.
Это орел был достаточно величественным, он начал со мной разговор. Орел называет себя "я", но мне то и дело слышалось "мы", ведь справедливая власть коллегиальна. Он понял то, что я сам не мог понять: почему в Рай имеют доступ только христиане? Чем не угодил индус добродетель, который даже не слышал про Христа? Я не пойму. Это правда, - говорил орел, - дурной христианин ведь хуже доброго эфиопа или перса.

Орел представляет собой справедливость, у него не главное клюв и когти, а только лишь око, которое составлено из достойнейших светов. Зрачком был дух псалмопевца и царя Давида, в ресницах сияли дохристианские праведники, хотя я совсем недавно говорил о Рае только для христиан, вот и давай волю сомнениям.
Дальше мы полетели к седьмому небу - это был Сатурн. Там обитали созерцатели. Беатриче стала еще ярче и красивее. Она уже не улыбалась мне, иначе она сама бы ослепла и ослепила меня. Духи созерцателей были безмолвны, если бы они запели, то оглушили бы меня. Об этом рассказал мне богослов Пьетро Дамьяно - священный светоч.
Дух Бенедикта гневно осуждал корыстных современных монахов, его именем был назван монашеский орден. Мы полетели к восьмому небу, когда дослушали его, это было созвездие Близнецов. Под ним я родился, в первый раз вдохнул воздух Тосканы и увидел солнце. С высоты созвездия я посмотрел вниз, и мой взор сначала прошел сквозь все райские сферы, которые мы прошли, а потом упал на малюсенький земной шарик, горстку права с ее горными кручами и реками.
В восьмом небе горят тысячи огней - духи великих праведников торжествуют. Мое зрение, упоенное ими, усилилось, и улыбка Беатриче не сможет меня ослепить. Она улыбнулась своей дивной улыбкой и снова пробудила во мне желание посмотреть на светозарных духов, которые запели гимн святой деве Марии, являющейся царицей небес.
Беатриче попросила, чтоб апостолы побеседовали со мной. Проник ли я в таинства священных истин? Апостол Петр спросил у меня о сущности веры. Я ответил, что вера является доводом в пользу незримого, смертные не способны собственными глазами видеть все то, что скрыто в Раю, - да познают они чудо, не имея никаких наглядных доказательств для его истинности. Петр вполне был доволен моим ответом.

Увижу ли я, являясь автором священной поэмы, родину? Буду ли увенчан лаврами в том месте, где меня крестили? Апостол Иаков задал мне вопрос о сущности надежды. Я ответил, что надежда есть ожидание будущей заслуженной и подаренной Богом славы. Иаков, обрадованный моим ответом, озарился светом.
На очереди должен быть вопрос о любви. Такой вопрос я услышал от апостола Иоанна. Отвечая, я не забыл добавить, что любовь может обратить нас к Богу и слову правды. Все апостолы возликовали. Так мой экзамен по понятиям Веры, Надежды и Любви был успешно окончен. Я увидел душу праотца Адама, всю в лучах света, он недолго жил в Земном Раю и был изгнана на землю, а после смерти долго находился в Лимбе, и лишь теперь переместился сюда.
Передо мной пылало четыре света: Адам и три апостола. Вдруг Петр побагровел и закричал: «Мой трон земной захвачен, мой трон, трон мой!» Петр ненавидел его преемника папу римского. А нам было пора уходить с восьмого неба и нестись в девятое, кристальное и верховное. Прибывая в неземной радости, Беатриче метнула меня в быстро вращающуюся сферу и сама тоже вознеслась.
Первое, что мне пришлось увидеть в сфере девятого неба, это была ослепительная точка, являющаяся символом божества. Вокруг нее производили вращение девять концентрических ангельских кругов. Приближенные к божеству и меньшие - херувимы и серафимы, и более отдаленные и поэтому обширные - ангелы и архангелы. На земле всегда думают, что великое больше малого, но на самом деле это не так.

Как рассказала мне Беатриче, ангелы являются ровесниками мироздания. Их стремительное движение является источником всего того, что движется во Вселенной. Те, кто поторопился отпасть от их сонма, были отправлены в Ад, а те, кому посчастливилось остаться, по сей день кружатся в Раю. Им не нужно хотеть, мыслить или помнить они и без того вполне удовлетворены!
Последним считается вознесение в Эмпирей - наивысшую область вселенной. Я опять уставил свой взор на ту, чья увеличивающаяся в Раю красота приподнимала меня все выше и выше. Вокруг был чистый свет и цветы и искры - все это были ангелы и блаженные души. Они сливались в какую-то сияющую реку и потом превращались в огромную райскую розу.

При созерцании розы и постигая общий план Рая, я захотел задать вопрос Беатриче, но рядом была не она, а ясноокий старец, облаченный в белое. Он указывал наверх. Я посмотрел - в недосягаемой высоте светилась она, и тогда я воззвал к ней. Она на меня взглянула, улыбаясь, и развернулась к вечной святыне. Всё.
Старцем в белом оказался святой Бернард. Отныне он был моим наставником. Вместе с ним мы продолжали созерцать на розу Эмпирея. В ней сияли души всех непорочных младенцев. Непонятно только почему в Аду находились некоторые души младенцев, ведь они не могли быть порочными, так же, как и эти. Бернард сказал, что бог видит, какие потенции заложены в младенце, дурные или добрые и начал молиться.
Бернард обращался с молитвой к Деве Марии за меня, чтоб она хранила меня и во всем помогала. Потом показал мне, что нужно смотреть наверх. Всмотревшись, я увидел ярчайший верховный свет. При этом я обрел вечную истину и не ослеп. Я созерцал божество в светозарном триединстве.

Краткое содержание поэмы «Божественная комедия» пересказала Осипова

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Божественная комедия». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Божественная комедия («Divina Commedia») – творение, доставившее Данте бессмертие. Почему Данте назвал свое произведение комедией, явствует из его трактата «De vulgarie eloquentia» и из посвящения Кангранде: комедия начинается с ужасных и отвратительных сцен (Ада), а заканчивается прекрасными картинами райского блаженства. Название «божественная» возникло уже после смерти автора; первое издание, в котором она называется «Divina Commedia», кажется, венецианское изд. 1516 г..

«Божественная комедия» – нечто вроде видения. Она описывает состояние и жизнь душ после смерти в трех царствах загробного мира и соответственно тому делится на 3 части: Ад (Inferno), Чистилище (Purgatorio) и Рай (Paradiso). Каждый из отделов состоит из 33 песней, так что вся поэма, включая вступление, составляет 100 песней (14.230 стихов). Написана она терцинами – метром созданным Данте из сирвентера, и отличается замечательной архитектоникой: «Ад» состоит из 9 кругов, «Чистилище» из 9 помещений: преддверия, 7-ми террас и земного рая на горе Очищения, «Рай» – из 9-ти вращающихся небесных сфер, над которыми находится Эмпирей, неподвижное местопребывания божества.

Божественная комедия. Ад – краткое содержание

В «Божественной комедии» Данте предпринимает путешествие по этим 3 мирам. Тень древнего поэта Вергилия (олицетворения человеческого разума и философии) является Данте, когда он тщетно старается выбраться из глухого леса, где заблудился. Она сообщает, что поэт должен идти по другому пути и что он по поручению умершей возлюбленной Данте, Беатриче, сам проведет его через Ад и Чистилище до жилища блаженных, через которое его поведет более достойная душа.

9 кругов Ада по Данте

Путешествие их идет сперва через Ад (см. отдельное его описание на нашем сайте), имеющий вид воронки, конец которой упирается в центр земли; по стенам тянутся девять концентрических кругов в виде ступеней. На этих ступенях, которые чем ниже, тем становятся уже, находятся души осужденных грешников. В преддверии Ада обитают души «безразличных», т. е. тех, что прожили жизнь на земле без славы, но и без стыда. В первом круге герои древних времен, которые жили безукоризненно, но умерли, не получив крещения. В следующих кругах помещены соответственно степеням преступности и наказаний: сластолюбцы, чревоугодники, скупцы и расточители, гневливые и мстительные, эпикурейцы и еретики, насильники, лжецы и обманщики, предатели отечества, родных, друзей и благодетелей. На глубине ада, в центре земли, находится повелитель адского царства, Дит или Люцифер – принцип зла.

(Круги Ада - La mappa dell inferno). Иллюстрация к "Божественной комедии" Данте. 1480-е.

Божественная комедия. Чистилище – краткое содержание

Поднимаясь по телу его, и прошедши другое полушарие, путешественники достигают противоположной стороны земного шара, где из океана высится гора Чистилища. На берегу их встречает Катон Утический , страж этого царства. Гора Чистилища имеет вид крутого корпуса с отсеченной верхушкой и разделяется на 7 террас, которые соединены между собой узкими лестницами; доступ к ним охраняется ангелами; на этих террасах находятся души кающихся. Самую нижнюю занимают высокомерные, за ними следуют завистливые, гневные, нерешительные, скупые и расточители, чревоугодники. Пройдя преддверие Чистилища и все террасы, спутники подходят к земному Раю, находящемуся на самом верху.

Божественная комедия. Рай – краткое содержание

Здесь Вергилий покидает Данте и Беатриче (олицетворение божественного откровения и богословия) ведет поэта отсюда через третье царство – Рай, чьё деление всецело основано на господствовавших во времена Данте аристотелевских понятиях о мироздании . Царство это состоит из 10 заключенных друг в друге полых, прозрачных небесных сфер, окружающих землю – центр вселенной. Первые семь небес носят названия планет: это сферы Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера, Сатурна. Восьмая сфера – неподвижных звезд, а девятое небо – Перводвигатель, сообщающее движение всем остальным. Каждое из этих небес предназначено одному из разрядов блаженных, соответственно степени их совершенства, на самом же деле все души праведников живут в 10-м небе, неподвижном небе света, Эмпирее , находящемся вне пространства. Беатриче, проводив поэта по всему Раю, покидает его и поручает святому Бернарду , при содействии которого поэт удостаивается лицезрения божества, являющегося ему в мистическом видении.

Во время всего путешествия по этим трем мирам постоянно ведутся беседы с известными лицами, находящимися в загробном мире; обсуждаются вопросы теологии и философии и изображаются условия социальной жизни Италии, вырождение церкви и государства, так что поэма всесторонне отражает всю эпоху Данте в освещении его личного миросозерцания. Особенно замечательны первые две части поэмы, благодаря искусному плану, разнообразию и реальности выводимых лиц, и яркости исторической перспективы. Последняя часть, больше других отличающаяся возвышенностью мысли и чувства, может гораздо скорее утомить читателя своим отвлеченным содержанием.

К разъяснению аллегорического смысла как всей поэмы, так и её частностей, приступали разными путями разные мыслители. Этико-богословская точка зрения первых комментаторов – единственная, выдерживающая критику. С этой точки зрения сам Данте является символом души человеческой, ищущей спасения от греха. Для этого она должна познать самоё себя, что возможно только при помощи разума. Разум доставляет душе возможность чрез раскаяние и добродетельные поступки стяжать счастье на земле. Откровение же и богословие открывает ей доступ к небу. Рядом с этой нравственно-богословской аллегорией идет аллегория политическая: анархии на земле может положить конец только универсальная монархия по образцу римской , которую проповедовал Вергилий. Впрочем, некоторые исследователи старались доказать, что цель «Божественной комедии» преимущественно или даже исключительно политическая.

Когда начал Данте писать свое великое произведение и когда были разработаны отдельные части его, точно установить нельзя. Первые две части были обнародованы еще при его жизни, «Рай» же – после смерти. «Divina Commedia» в скором времени распространилась в огромном числе списков, многие из которых еще хранятся в библиотеках Италии, Германии, Франции и Англии. Число эти средневековых манускриптов превышает 500.

Данте «Ад». Иллюстрация Гюстава Доре

Первая попытка иллюстрировать «Комедию» Данте относится к 1481, когда во флорентийском издании были помещены 19 офортов на темы «Ада», по рисункам Сандро Боттичелли . Из иллюстраций Нового времени наибольшею известностью пользуются гравюры Гюстава Доре и 20 рисунков немецких художников.

Год написания: 1307-1321 Жанр: поэма

Главные герои: Данте и Вергилий

Ад

Сюжет произведения разворачивается вокруг главного героя Данте, который в 35 лет, по воле судьбе, оказался в страшном лесу в 1300 году. Там он встречает дух популярного поэта Древнего Рима Вергилия, который дает слово герою провести его в Рай через ворота Ада и Чистилища. Данте доверяет своему спутнику и поэтому соглашается на путешествие по миру иному.

Начинается путешествие с ворот Ада. Данте видит перед воротами души жалких людей, которые не совершали ни хороших, ни плохих поступков. Далее перед героями появляются круги ада. Их всего девять.

1 круг называется лимб, здесь обитают души некрещеных малышей и не совершавших плохих поступков. В эту группу людей принадлежат мудрецы: Сократ, Вергилий.

2 круг отведен для развратников, и находится он под охраной Миноса. Здесь находится душа Клеопатры и Франчески.

3 круг предназначен для обжор и объедал. Вход охраняется страшным псом Цербером, у которого вместо одной три головы. В этом месте практически всегда идут обильные дожди, а души постоянно принимают грязевые ванны. Здесь Данте встретил своего приятеля Чакко, который взял слово с поэта, что тот напомнит о нем на земле.

4 круг предназначен для жадных, мелочных и растратчиков, многие из них в прошлой жизни были священнослужителями. Находится круг по охранной Плутоса.

5 круг отведен для завистников и тех, кто испытывает злобу.

6 круг предназначен для еретиков. Находится недалеко от адского города Дита, вокруг которого находился водоем.

7 круг отведен для самоубийц, закладчиков, кощунников, преступников. Когда Данте, случайно, дотронулся до ветки растения, с этой стороны послышались стоны. Дело в том, что это души самоубийц, которые терзают Гарпии, при этом доставляя им нетерпимую боль. Охраняет этот круг Минотавр. Кентавры стреляли из луков в грешников. К кругу подвели новых грешников. Среди них был и учитель поэта Брунетто Латини, который обвинялся в однополых сексуальных отношениях. Он попросил Данте сберечь его известное произведение «Клад». Брунетто предсказал своему ученику великую славу. Недалеко от него находились еще 3 грешников, которых обвиняли по той же причине. В прошлой жизни они были уважаемыми флорентийцами. В восьмой круг спуститься помог нам неизвестный зверь Герион. Герои плавно полетели вниз.

8 круг – для двуличных, соблазнителей, мошенников, сутенеров, сектантов. Он включает в себя 10 рвов, именуемыми Злопазухами.

В первой пазухе проходят испытания развратники прекрасного пола, а во втором – подхалимники, которые сидят в вонючей массе – продуктах обмена веществ. А вот развратников терзают злые бесы.

В третьей пазухе торчат нижние конечности священнослужителей, которые продавали церковные должности. Голова и все остальное тело стиснуто твердыми глыбами. Они полностью погрузятся в камни, после того, как в этот ров попадут их преемники.

В четвертом рве проходит казнь ведьм, гадальщиц. У них свернуты шеи. Это жалкое зрелище. Даже Данте начал жалеть этих людей.

В пятом рве полностью в горящей смоле. Мучаются здесь взяточники. Их по очереди бросают в кипящую смесь черти Злохваты. Следовать дальше Данте и Вергилию пришлось с этими чертями. Они похабно себя вели. Начальник вообще такое учудил, что путники были просто шокированы с его поведения. С его заднего прохода послышался ужасно громкий звук, который напугал поэта и Вергилия. Один грешник выплыл из смолы, его хотели схватить крючьями, но вначале разрешили побеседовать с героями. Он схитрил и быстро нырнул назад. Двое чертей начали драться из-за этого. Данте с приятелем еле успели «сделать ноги» в следующую пазуху.

В седьмой пазухе проходят наказания воры, которых жалят свои ядом змеи.

А в восьмой пазухе находятся каверзные советники.

В девятой – находятся лидеры восстаний, беспорядков. Дьявол дробит их черепа на мелкие куски.

9 круг предназначен для душ предателей. В этом круге есть ледяное озеро, где полностью всем телом погружены те, кто прежде предал самых близких своих людей. Во главе всех кругов, в самом центре, стоит главарь потустороннего мира Люцифер.

После длинного путешествия по всем кругам ада, герои увидели звезды.

Чистилище

Данте со своим спутником подошли к чистилищу. Тут их встретил не очень то приветливо старый стражник Катон, который отправил гостей к морю умыться. Путешественники держат путь к воде, где Вергилий омывает лицо приятеля от грязи потустороннего мира. В этот момент к спутникам подплывает лодка, которой управляет ангел. Ангел написал на лобной части головы поэта 7 букв «Г», что обозначало «грех». Поднимаясь на гору Чистилища, каждый грех будет стираться. В лодке находились души покойников, которым повезло и они не оказались в аду. Одну душу Данте узнал, это был его приятель Козелла, который по желанию героя спел красивую песню о любви. Милую обстановку нарушил обозленный Катон, который явился и поругал всех.

Спутники направились к горе Чистилища. Данте на пути к горе встретил еще одного приятеля поэта Сорделло. Он согласился провести путников к Чистилищу.

В 1-ом круге очищаются от грехов зазнайки и задавалы. Они держат на себе огромные бетонные глыбы.

Во 2-ом круге искупают свои грехи завистливые души. У них отсутствует зрение, они лишены этого сенсорного чувства.

В 3-ем круге – души, охваченные злостью. Здесь вокруг была темнота, которая смиряла их гнев.

В 4-ом круге – лентяи, которые обязаны очень быстро бегать.

В 5-ом круге очищаются жадные и расточительные души.

В 6-ом круге искупают свой грех обжоры и объедалы, которые подвергаются голодным мукам.

Вот остался завершающий круг и одна буква на лбу путешественников.

В 7-ом круге очищаются развратники, которые восхваляют воздержание и непорочность.

Данте прошел через огненную стену и попал в Рай-Земной.

Рай

Рай находился среди цветущих растений. Там было очень красиво. Господствовал мир и покой. Ходили старцы и молодые люди в белых одеяниях, с венками на голове, из прекрасных цветов. Тут Данте встретил свою любимую, которая омыла его волшебной реке. Поэт сразу почувствовал прилив сил и вспомнил о всех своих хороших деяниях. Данте очистился от грехов и был готов лететь с возлюбленной в Рай-Небесный.

1-ое небо Рая – на Луне. Там находились души монахинь, которых выдали замуж не по собственной воле.

2-ое небо находится около Меркурия. Здесь сияют души святых людей.

3-е небо – на Венере получают удовольствие души дружелюбных людей.

4-ое небо – Солнце. Здесь находятся души мудрецов. Дальше – Марс и Юпитер, где обитают души справедливых людей. Их души соединяются и создают образ орла, который символизирует справедливость.

Орел начал беседовать с поэтом. У птицы замечательное зрение, его око заменяют самые надежные светы.

7-ое небо – на Сатурне. Это место обитания наблюдателей. Данте взглянул вниз и увидел крошечный шарик – планеты Земля.

8-ое небо освещается душами самых святых людей. Данте беседовал с апостолом Петром и Иоанном. Разговор их заключался о вере, о великих чувствах.

Самое последнее, верховное девятое небо.

Первое на что обратил внимание поэт – это самая светлая точка, что символизирует божество. Около этой точки вращаются кольца. Приближены к божеству ангелы и архангелы.

Дальше они вознеслись в Эмпирей – самую высокую область Галактики. Здесь он увидел Бернарда, своего наставника, который указал наверх. Данте, вместе с наставником, начал любоваться прекрасной розой Эмпирея, там сияли души невинных младенцев. Посмотрев наверх, поэт увидел высшее божество.

Картинка или рисунок Данте - Божественная комедия

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Бунин Митина любовь

  Катя – любовь главного героя Мити. Она будущая великая актриса. Девушка с сильным и независимым характером, которая имеет свое мнение по поводу всего происходящего вокруг нее.

• Краткое содержание Школа клоунов Успенского

  По опубликованному объявлению пришли различные клоуны, что они только не умели делать! Вышла строгая тётя и прочитала первую строчку о том, всех учеников ожидает сложная и кропотливая тренировка. После этих слов, отсеялась часть «громких клоунов».

• Краткое содержание Алданов Чертов мост
• Бажов

  Павел Петрович Бажов появился на свет в семье металлурга. Духовное формирование мальчика происходило в среде горняков, людей серьезных и упорных, и в то же время по-своему творческих. С детства он впитал в себя рассказы заводских рабочих

• Краткое содержание оперы Травиата Верди

  Действие происходит в Париже в середине 19 века. Идет большая вечеринка в элегантном парижском доме Виолетты Валери. Гастон, виконт де Леторьер представляет молодого Альфредо Жермона, ее поклонника.

Нередко из-за любви совершаются поступки, выходящие за рамки понимания. У поэтов же принято, испытав любовь, посвящать объекту чувств свои сочинения. Но если этот поэт — еще человек со сложной судьбой и при том не лишен гения, есть вероятность, что он способен написать одно из величайших произведений на свете. Таким был Данте Алигьери. Его «Божественная комедия» - шедевр мировой литературы - продолжает быть интересной миру спустя 700 лет с момента ее создания.

«Божественная комедия» создавалась во второй период жизни великого поэта - период изгнания (1302 - 1321). К моменту начала работы над «Комедией» он уже искал пристанища для души и тела среди городов и государств Италии, а любовь всей его жизни Беатриче уже несколько лет как почила в покое (1290), став жертвой чумной эпидемии. Сочинительство было для Данте своего рода утешением в его непростой жизни. Вряд ли тогда он рассчитывал на всемирную славу или память в веках. Но гениальность автора и ценность его поэмы не позволили ему оказаться забытым.

Жанр и направление

«Комедия» - особое произведение в истории мировой литературы. Если смотреть в широком плане - это поэма. В более узком смысле определить ее принадлежность к одной из разновидностей этого жанра нельзя. Проблема здесь в том, что содержательно таких произведений больше нет. Ему и название придумать, которое бы отражало смысл текста, нельзя. «Комедией» сочинение Данте решил назвать Джованни Боккаччо, следуя логике аристотелевского учения о драме, где комедия была произведением, что начиналось плохо, а заканчивалось хорошо. Эпитет «божественная» придумали в XVI веке.

По направлению - это классическое сочинение итальянского Возрождения. Поэме Данте присуща особенная национальная изящность, богатейшая образность и точность. При всем этом поэт также не пренебрегает возвышенностью и свободой мысли. Все эти черты были свойственны именно возрожденческой поэзии Италии. Именно они образуют тот неповторимый стиль итальянской поэзии XIII - XVII веков.

Композиция

Если смотреть в целом, то основой поэмы является путешествие героя. Произведение представляет собой три части, состоящие из ста песен. Первая часть - «Ад». Она содержит 34 песни, в то время как «Чистилище» и «Рай» по 33 песни каждая. Выбор автора не случаен. «Ад» выделился как место, в котором не может быть гармонии, ну, и обитателей там больше.

Описание ада

«Ад» представляет собой девять кругов. Грешники там располагаются по степени тяжести их падения. За основу этой системы Данте взял «Этику» Аристотеля. Так, со второго по пятый круги наказывают за результаты человеческой невоздержанности:

• во втором кругу — за похоть;
• в третьем — за чревоугодие;
• в четвертом — за скупость с расточительством;
• в пятом — за гнев;

В шестом и седьмом за последствия зверства:

• в шестом за лжеучения
• в седьмом за насилие, убийства и самоубийства

В восьмом и девятом за ложь и все ее производные. Худшая участь у Данте ждет предателей. По логике современного, да и тогдашнего человека, наиболее тяжелым грехом является убийство. Но Аристотель, вероятно, считал, что желание убить человек контролировать может не всегда из-за звериной натуры, в то время как ложь - дело исключительно сознательное. Данте, очевидно, придерживался той же концепции.

В «Аду» все политические и личные враги Данте. Также там он разместил всех тех, кто был другой веры, казался поэту аморальным и попросту жил не по-христиански.

Описание чистилища

«Чистилище» содержит семь кругов, которые соответствуют семи грехам. Их Католическая Церковь позже назвала грехами смертными (теми, что можно «замолить»). У Данте они расположены от тяжелейшего к наиболее терпимому. Сделал он так, потому что его путь должен представлять собой путь восхождения к Раю.

Описание рая

«Рай» исполнен в девяти кругах, названных в честь основных планет солнечной системы. Здесь христианские мученики, святые и ученые, участники крестовых походов, монахи, отцы Церкви, и, конечно же, Беатриче, которая находится не где-нибудь, а в Эмпирее - девятом кругу, который представлен в виде светящейся розы, что может трактоваться как место, где находится Бог. При всей христианской правоверности поэмы, Данте дает кругам Рая названия планет, что по смыслу соответствуют именам богов римской мифологии. Например, третий круг (Венера) - обитель влюбленных, а шестой (Марс) - место для воителей за веру.

О чем?

Джованни Боккаччо, когда писал сонет от имени Данте, посвященный цели поэмы, сказал следующее: «Развлечь потомков и наставить в вере». Это и правда так: «Божественная комедия» может служить наставлением в вере, ведь она основана на христианском учении и наглядно показывает, что и кого ждет за непослушание. И развлечь, что называется, она может. Учитывая, например, то, что «Рай» - самая нечитаемая часть поэмы, так как вся зрелищность, что любит человек, описана в двух предыдущих главах, ну, или тот факт, что произведение посвящено любви Данте. Более того, та функция, что, как сказал Боккаччо, развлекает, может даже поспорить в своей значимости с функцией назидания. Ведь поэт, безусловно, был больше романтиком, нежели сатириком. Он писал о себе и для себя: все, кто ему мешал жить, - в аду, поэма - для его возлюбленной, а спутник и наставник Данте - Вергилий - любимый поэт великого флорентийца (известно, он знал его «Энеиду» наизусть).

Образ Данте

Данте является главным героем поэмы. Примечательно, что во всей книге его имя не указано нигде, кроме, разве что, обложки. Повествование идет от его лица, а все остальные персонажи называют его «ты». Рассказчик и автор имеют много общего. «Сумрачный лес», в котором оказался первый в самом начале, - это изгнание реального Данте из Флоренции, момент, когда он действительно был в смятении. А Вергилий из поэмы - это сочинения римского поэта, что существовали для изгнанника в действительности. Как его поэзия вела Данте сквозь трудности здесь, так и в загробном мире Вергилий является его «учителем и примером любимым». В системе персонажей древнеримский поэт также олицетворяет мудрость. Наиболее хорошо показывает себя герой в отношении к грешникам, которые обидели его при жизни лично. Некоторым из них он даже говорит в поэме, что они того заслужили.

Темы

• Главная тема поэмы - любовь. Земную женщину поэты эпохи Возрождения стали возвышать до небес, нередко называя Мадонной. Любовь, по Данте, — причина и начала всего. Она - стимул для написания поэмы, причина его путешествия уже в контексте произведения, а главное, причина начала и существования Вселенной, как и принято считать в христианской теологии.
• Назидание - следующая тема «Комедии». Данте, как и все в те времена, чувствовал большую ответственность за земную жизнь перед миром небесным. Для читателя он может выступать как учитель, который каждому дает по заслугам. Понятно, что в контексте поэмы обитатели загробного мира расположились так, как их описывает автор, волей Всевышнего.
• Политика. Сочинение Данте можно смело называть политическим. Поэт всегда верил в преимущества власти императора и хотел такой власти для своей страны. Всего его идеологические враги, а также враги империи, вроде убийц Цезаря, испытывают самые страшные страдания в аду.
• Сила духа. Данте нередко впадает в смятение, оказавшись в загробном мире, но Вергилий велит ему этого не делать, не останавливаясь ни перед какой опасностью. Однако даже при необычных обстоятельствах герой показывает себя достойно. Не бояться вообще он не может, так как является человеком, но даже для человека его страх незначителен, что есть пример образцовой воли. Эта воля не сломалась ни перед трудностями в реальной жизни поэта, ни в его книжном приключении.

Проблематика

• Борьба за идеал. Данте стремился к своим целям как в реальной жизни, так и в поэме. Будучи некогда политическим активистом, он продолжает отстаивать свои интересы, клеймя всех тех, кто с ним в оппозиции и поступает плохо. Автор, конечно, не может назвать себя святым, но тем не менее он берет на себя ответственность, распределяя грешников по их местам. Идеалом в этом вопросе для него является христианское учение и собственные взгляды.
• Соотнесение мира земного и загробного. Многие из тех, кто жил, по мнению Данте, или по христианскому закону, неправедно, но, например, в свое удовольствие и с выгодой для себя, тот в аду оказывается в самых страшных местах. В тоже время в раю находятся мученики или те, кто при жизни прославился великими и полезными делами. Концепция наказания и награды, разработанная христианской теологией, существует в виде морального ориентира для большинства людей и сегодня.
• Смерть. Когда скончалась его возлюбленная, поэт очень горевал. Его любви не суждено было сбыться и получить воплощение на земле. «Божественная комедия» — попытка хоть ненадолго воссоединиться с навсегда потерянной женщиной.

Смысл

«Божественная комедия» выполняет все те функции, которые заложил автор в это произведение. Она является нравственным и гуманистическим идеалом для каждого. Чтение «Комедии» вызывает множество эмоций, через которые человек узнает, что есть хорошо, а что плохо, и испытывает очищение, так называемый «катарсис», как окрестил это состояние духа Аристотель. Через страдание, испытанное в процессе чтения бытоописания ада, человек постигает божественную мудрость. В результате он относится к своим поступкам и мыслям более ответственно, ведь справедливость, заложенная свыше, покарает его грехи. В яркой и талантливой манере художник слова, будто иконописец, изобразил сцены расправы с пороками, которые просвещают простонародье, популяризируя и разжевывая содержание Священного писания. Аудитория Данте, конечно, более взыскательна, ведь грамотна, обеспечена и прозорлива, но, тем не менее, не чужда греховности. Таким людям было свойственно не доверять прямому морализаторству проповедников и теологических трудов, и тут на помощь добродетели приходит изысканно написанная «Божественная комедия», которая несла тот же просветительский и нравственный заряд, однако делала это по-светски утонченно. В этом оздоровительном влиянии на тех, кто обременен власть ю и деньгами, и выражается главная идея произведения.

Идеалы любви, справедливости и силы человеческого духа во все времена являются основой нашего бытия, и в сочинении Данте они воспеты и показаны во всей своей значимостью. «Божественная комедия» учит человека стремиться к высокому предназначению, которым его удостоил Бог.

Особенности

«Божественная комедия» имеет важнейшее эстетическое значение из-за затронутой в ней темы человеческой любви, превратившейся в трагедию, и богатейшего художественного мира поэмы. Все вышесказанное, в сумме с особым поэтическим складом и небывалой функциональной разноплановостью, делают это произведение одним из наиболее выдающихся в мировой литературе.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Песнь первая

«Земную жизнь пройдя до половины», Данте «очутился в сумрачном лесу» грехов и заблуждений. Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте считает тридцатипяти летний возраст. Его он достиг в 1300 г., и к этому году приурочивает свое путешествие в загробный мир. Такая хронология позволяет поэту прибегать к приему «предсказания» событий, совершившихся позже этой даты.

Над лесом грехов и заблуждений возвышается спасительный холм добродетели, озаряемый солнцем истины. Восхождению поэта на холм спасения препятствуют три зверя: рысь, олицетворяющая сладострастие, лев, символизирующий гордость, и волчица - воплощенное корыстолюбие. Дух перепуганного Данте, «бегущий и смятенный, вспять обернулся, озирая путь, всех уводящий к смерти предреченной».

Перед Данте является Виргилий, знаменитый римский поэт, автор «Энеиды». В средние века он пользовался легендарной славой мудреца, чародея и предвозвестника христианства. Виргилий, который поведет Данте через Ад и Чистилище, является символом разума, направляющего людей к земному счастью. Данте обращается к нему с просьбой о спасении, называет «честью и светочем всех певцов земли», своим учителем, «примером любимым». Виргилий советует поэту «выбрать новую дорогу», потому что Данте еще не подготовлен к тому, чтобы одолеть волчицу и взойти на отрадный холм:

Волчица, от которой ты в слезах,
Co всяческою тварью случена,
Она премногих соблазнит, но славный
Нагрянет Пес, и кончится она.

Пес - грядущий избавитель Италии, он принесет с собой честь, любовь и мудрость, и куда бы «свой бег волчица ни стремила, ее, нагнав, он заточит в Аду, откуда зависть хищницу взманила».

Виргилий объявляет, что будет сопровождать Данте по всем девяти кругам Ада:

И ты услышишь вопли исступленья
И древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья;
Потом увидишь тех, кто чужд скорбям
Среди огня, в надежде приобщиться
Когда-нибудь к блаженным племенам.
Ho если выше ты захочешь взвиться,
Тебя душа достойнейшая ждет.

Обладательница «достойнейшей души» - не кто иная, как Беатриче, женщина, которую Данте любил с детства. Она умерла в возрасте двадцати пяти лет, и Данте дал обет «сказать о ней такое, чего никогда еще не было сказано ни об одной». Беатриче является символом небесной мудрости и откровения.

Песнь вторая

Достаточно ли мощный я свершитель,
Чтобы меня на подвиг звать такой?
И если я сойду в страну теней,
Боюсь, безумен буду я, не боле.

Ведь посещение Ада было до Данте под силу только литературному герою Энею (который спускался в подземную обитель теней, где покойный отец показывал ему души его потомков) да апостолу Павлу (который посетил и Ад и Рай, «дабы другие укрепились в вере, которою к спасению идут»). Виргилий невозмутимо отвечает:

Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Я женщиной был призван столь
прекрасной,
Что обязался ей служить во всем.

Именно Беатриче просила Виргилия оказать особое внимание Данте, провести его по преисподней и уберечь от опасности. Сама она находится в Чистилище, но, движимая любовью, не побоялась ради Данте спуститься до Ада:

Бояться должно лишь того, в чем вред
Для ближнего таится сокровенный.

Кроме того, по просьбе Беатриче, на стороне Данте и дева Мария («Есть в небе благодатная жена; скорбя о том, кто страждет так сурово, судью склонила к милости она), и христианская святая Лючия. Виргилий ободряет поэта, уверяет, что путь, на который тот отважился, закончится благополучно:

Зачем постыдной робостью смущен?
Зачем не светел смелою гордыней,
Когда у трех благословенных жен
Ты в небесах обрел слова защиты
И дивный путь тебе предвозвещен?

Данте успокаивается и просит Виргилия идти вперед, указывая ему путь.

Песнь третья

На вратах Ада Данте читает надпись:

Я увожу к отверженным селеньям,
Я увожу сквозь вековечный стон,
Я увожу к погибшим поколеньям.
Был правдою мой зодчий вдохновлен:
Я высшей силой, полнотой всезнанья
И первою любовью сотворен.
Древней меня лишь вечные созданья,
И с вечностью пребуду наравне.
Входящие, оставьте упованья.

Ho христианской мифологии, Ад сотворен триединым божеством: отцом (высшей силой), сыном (полнотой всезнанья) и святым духом (первою любовью), чтобы служить местом казни для падшего Люцифера. Ад создан раньше всего преходящего и будет существовать вечно. Древнее Ада только земля, небо и ангелы. Ад представляет собой подземную воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земного шара. Ее склоны опоясаны концентрическими уступами, «кругами» Ада.

Виргилий замечает: «Здесь нужно, чтоб душа была тверда; здесь страх не должен подавать совета» .

Данте вступает в «таинственные сени». Он оказывается по другую сторону ворот Ада.

Там вздохи, плач и исступленный крик
Во тьме беззвездной были так велики,
Обрывки всех наречий, ропот дикий,
Слова, в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканье рук, и жалобы, и всклики
Сливались в гул, без времени, в веках,
Кружащийся во мгле неозаренной,
Как бурным вихрем возмущенный прах.

Виргилий объясняет, что здесь находятся «ничтожные», те жалкие души, «что прожили, не зная ни славы, ни позора смертных дел. И с ними ангелов дурная стая», которые, когда восстал Люцифер, не примкнули ни к нему, ни к Богу. «Их свергло небо, не терпя пятна; и пропасть Ада их не принимает». Грешники стенают в отчаянии, потому что

И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
Их словно гонит и теснит к волнам,
Как может показаться издалека.

Виргилий ведет Данте к Ахерону - реке античной преисподней. Стекая вниз, Ахерон образует болото Стикса (Стигийское болото, в котором казнятся гневные), еще ниже он становится Флегетоном, кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники, пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь. Наконец, Ахерон шумным водопадом свергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит.

Навстречу поэтам плывет в ладье «старик, поросший древней сединою». Это Харон, перевозчик душ античной преисподней, который в Дан-товом Аду превратился в беса. Харон пытается прогнать Данте - живую душу - от мертвых, прогневивших Бога. Зная, что Данте не осужден на вечные муки, Харон считает, что место поэта в легком челне, на котором ангел перевозит души умерших к Чистилищу. Ho за Данте вступается Виргилий, и поэт входит в мрачный челн Харона.

Дохнула ветром глубина земная,
Пустыня скорби вспыхнула кругом,
Багровым блеском чувства ослепляя...

Данте лишается чувств.

Песнь четвертая

Очнувшись ото сна-обморока, Данте оказывается в первом круге католического Ада, который иначе называется Лимб. Здесь он видит некрещеных младенцев и добродетельных нехристиан. Они не совершили при жизни ничего дурного, однако, если нет крещения, никакие заслуги не спасут человека. Здесь и место души Виргилия, который объясняет Данте:

Кто жил до христианского ученья,
Тот бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,
He за иное, мы осуждены,

Виргилий рассказывает, что Христос, между своей смертью и воскресением, сошел в Ад и вывел оттуда ветхозаветных святых и патриархов (Адама, Авеля, Моисея, царя Давида, Авраама, Израиля, Рахиль). Все они попали в рай. Вернувшегося в Лимб Виргилия приветствуют четыре величайших поэта древности:

Гомер, превысший из певцов всех стран;
Второй - Гораций, бичевавший нравы;
Овидий - третий, и за ним - Лукан.

Данте оказывается шестым в этой компании великих стихотворцев, считает это огромной честью для себя. После прогулки с поэтами перед ним возникает высокий замок, окруженный семью стенами. Взорам Данте предстают знаменитые греки-троянцы - Электра (дочь Атланта, возлюбленная Зевса, мать Дардана, основателя Трои); Гектор (троянский герой); Эней. Следом идут прославленные римляне: «Цезарь, друг сражений» (полководец и государственный деятель, заложивший основы единовластия); Брут, первый римский консул; дочь Цезаря Юлия и др. Подходит известный своим душевным благородством султан Египта и Сирии Саладин. Отдельным кругом сидят мудрецы и поэты: «учитель тех, кто знает», Аристотель; Сократ; Платон; Демокрит, который «мир случайным полагает»; философы Диоген, Фалес с Анаксагором, Зенон, Эмпедокл, Гераклит; врач Диоскорид; римский философ Сенека, мифические греческие поэты Орфей и Лин; римский оратор Туллий; геометр Эвклид; астроном Птолемей; врачи Гиппократ, Гален и Авиценна; арабский философ Аверроис.

«Покинув круг начальный», Данте сходит вниз, во второй круг Ада.

Песнь пятая

У границы круг второго Данте встречает справедливый греческий царь Минос, «законодатель Крита», ставший после смерти одним из трех судей загробного мира. Минос назначает грешникам степень наказания. Данте видит вокруг летящие души грешников.

То адский ветер, отдыха не зная,
Мчит сонмы душ среди окрестной мглы
И мучит их, крутя и истязая.
... это круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений.

Среди сладострастников, томящихся в круге втором, - царицы Семирамида, Клеопатра, Елена, «тягостных времен виновница». Сладострастниками признаны и терпят здесь муки Ахилл, «гроза сражений, который был любовью побежден»; Парис, Тристан.

Данте обращается к паре неразлучных даже в Аду влюбленных - Франческе да Римини и Паоло Малатеста. Франческа была выдана замуж за некрасивого и хромого человека, но вскоре полюбила его младшего брата. Муж Франчески убил обоих. Франческа спокойно отвечает Данте, что, несмотря на муки Ада,

Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.

Франческа рассказывает Данте историю их любви с Паоло. Поводом вступить в любовную связь, для них оказалось совместное прочтение романа о Ланчелоте, рыцаре Круглого стола, и о его любви к королеве Джиневре. «Мука их сердец» покрывает лоб Данте «смертным потом», и он падает без чувств.

Песнь шестая

Данте в сопровождении Виргилия вступает в круг третий, вход в который стережет трехглавый пес Цербер, бес с чертами пса и человека:

Его глаза багровы, вздут живот,
Жир в черной бороде, когтисты руки;
Он мучит души, кожу с мясом рвет.

В круге третьем, где томятся чревоугодники, «дождь струится, проклятый, вечный, грузный, ледяной». Виргилий наклоняется, загребает две горсти земли и бросает их в «прожорливые пасти». Цербера. Пока тот давится землей, поэты получают возможнотсь пройти мимо него.

Данте встречает Чакко, известного всей Флоренции обжору. Чакко предсказывает ближайшие судьбы Флоренции, раздираемой враждой между двумя знатными родами (Черными и Белыми гвельфами, к которым принадлежал и Данте):

После долгих ссор
Прольется кровь и власть лесным
(Белым) доставит,
А их врагам - изгнанье и позор.
Когда же солнце трижды лик свой явит,
Они падут, а тем поможет встать
Рука того, кто в наши дни лукавит
(папы Бонифация VIII).

Черные гвельфы придавят Белых, по пророчеству Чакко. Многие Белые, в т. ч. и Данте, подвергнутся изгнанию.

Виргилий объясняет Данте, что когда Христос придет судить живых и мертвых, каждая из душ поспешит к своей могиле, где погребено ее тело, войдет в него и услышит свой приговор. Виргилий ссылается на труды Аристотеля, в которых говорится, что «чем природа совершенней в сущем, тем слаще нега в нем, и боль больней». Это означает, что чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее и к наслаждению и к страданию. Душа без тела менее совершенна, чем соединенная с ним. Поэтому после воскресения мертвых грешники будут испытывать еще большие страдания в Аду, а праведники - еще большее блаженство в Раю.

Песнь седьмая

В следующем круге Данте поджидает греческий бог богатства Плутос, звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг, где казнятся скупцы и расточители. Эти две группы водят своеобразный хоровод:

Два сонмища шагали, рать на рать,
Потом они сшибались и опять
С трудом брели назад, крича друг другу:
«Чего копить?» или «Чего швырять?»

Виргилий упрекает Данте за его ошибочную мысль, будто Фортуна держит в руках человеческое счастье, и поясняет, что богиня судьбы - только исполнительница справедливой божьей воли, она распоряжается мирским счастьем, тогда как каждой из небесных сфер соответствует свой ангельский круг, ведающий небесным счастьем.

Виргилий и Данте пересекают четвертый круг и добираются

До струй ручья, которые просторной,
Изрытой ими, впадиной неслись.
Окраска их была багрово-черной...
Угрюмый ключ стихает и растет
В Стигийское болото, ниспадая...

В Стигийском болоте Данте видит свирепую толпу нагих людей.

Они дрались, не только в две руки,
Ho головой, и грудью, и ногами
Друг друга норовя изгрызть в клочки.

Виргилий объясняет, что здесь несут вечную кару гневные. Под волнами Стигийского болота тоже караются люди, «чьи глотки тиной сперло». Это те, кто глубоко таил Есебе гнев и ненависть при жизни и как бы задыхался от них. Теперь их наказание страшнее, нежели у тех, кто выплескивал свой гнев на поверхность.

Виргилий приводит Данте к подножью башни подземного города Дита, расположенного по другую сторону Стигийского болота.

Песнь восьмая

Данте замечает два зажженых огонька. Это сигнал о прибытии двух душ, на который с башни города Дита подается ответный сигнал и оттуда на челне отплывает перевозчик.

Злобный страж пятого круга, перевозчик душ через Стигийское болото - Флегий, по греческому мифу царь лапифов. Флегий сжег Дельфийский храм и был ввергнут разгневанным Аполлоном в Аид.

Флегий везет на челне Виргилия с Данте. «Посередине мертвого потока» Данте видит сторонника Черных гвельфов, богатого флорентийского рыцаря по прозавищу Ардженти («серебряный»), потому что он подковывал своего коня серебром. При жизни между ним и Данте существовала личная вражда, Ардженти отличался надменностью и бешеным нравом. Он обвивает обе руки вокруг шеи Данте, пытаясь стащить его в мрачные воды, но на Ардженти накидывается «весь грязный люд в неистовстве великом» и не дает ему исполнить его гнусное намерение. Ардженти «рвет сам себя зубами в гневе диком».

Перед Данте вырастает город Дит (латинское имя Аида), в котором «заключены безрадостные люди, сонм печальный». Вечный пламень веет за оградой города и окрашивает башни багряным цветом. Так перед Данте предстает нижний Ад. На воротах Данте видит многие сотни дьяволов «дождем ниспавших с неба». Они были когда-то ангелами, но вместе с Люцифером восстали против Бога и теперь низвержены в Ад.

Дьяволы требуют, чтобы Виргилий один подошел к ним, а Данте продолжал стоять поодаль. Данте пугается до смерти, но Виргилий уверяет его, что все будет в порядке, надо только верить и надеяться. Дьяволы беседуют с Виргилием недолго и быстро прячутся внутрь. Грохочет железо внутренних ворот Дита. Внешние врата были разбиты Христом, когда он пытался вывести из Ада души праведных, а дьяволы преградили ему путь. С тех пор адские врата стоят открытые.

Песнь девятая

Видя, что при его возвращении Данте побледнел от страха, Виргилий поборол собственную бледность. Поэт древности рассказывает, что некогда он здесь уже проходил, «злой Эрихто заклятый, что умела обратно души призывать к телам». (Эрихто - волшебница, воскресавшая мертвых и заставлявшая их предсказывать будущее).

Перед Данте и Вергилием взвиваются «три Фурии, кровавы и бледны и гидрами зелеными обвиты». Они призывают Медузу, от взгляда которой Данте должен окаменеть. Однако Вергилий вовремя предупреждает, чтобы Данте закрыл глаза и отвернулся, и даже закрывает его лицо своими ладонями. Фурии жалеют, что в свое время не погубили Тезея, который проник в Аид, чтобы похитить Персефону: тогда у смертных окончательно пропало бы желание проникать в подземный мир.

В круге шестом Данте видит «лишь пустынные места, исполненные скорби безутешной».

Гробницами исхолмлен дол бесплодный, -
Затем что здесь меж ям ползли огни,
Так их каля, как в пламени горнила
Железо не калилось искони.

В этих скорбных гробницах томятся еретики.

Песнь десятая

Неожиданно из одной могилы раздается голос Фарината дельи Уберти, главы флорентийских гибеллинов (партии враждебной гвельфам). Он спрашивает, чей потомок Данте. Поэт честно рассказывает свою историю. Фарината принимается оскорблять его, и Вергилий впредь советует Данте не рассказывать о себе встречным. Перед Данте встает новый призрак, гвельф Кавальканти, отец ближайшего друга Данте, Гвидо Кавальканти. Он удивлен, что не видит Гвидо рядом с Данте. Поэт объясняет, что приведен в Ад Виргилием, трудов которого Гвидо «не чтил».

Вергилий предупреждает, что когда Данте «вступит в благодатный свет прекрасных глаз, все видящих правдиво», т. е. встретит Беатриче, она даст ему увидеть тень Каччагвиды, который откроет Данте его грядущую судьбу.

Песнь одиннадцатая

Вергилий объясняет своему спутнику, что в пропасти нижнего Ада, расположены три круга. В этих последних кругах карается злоба, орудующая либо насильем, либо обманом.

Обман и сила - вот орудья злых.
Обман, порок, лишь человеку сродный,
Гнусней Творцу; он заполняет дно
И пыткою казнится безысходной.
Насилье в первый круг заключено,
Который на три пояса дробится...

В первом поясе карается убийство, грабеж, поджог (т. е. насилие над ближним). Во втором поясе - самоубийство, игра и мотовство (т. е. насилие над своим достоянием). В третьем поясе - богохульство, содомия и лихоимство (насилие над божеством, естеством и искусством). Вергилий упоминает, что «пагубней всего три ненавистных небесам влеченья: несдержность, злоба, буйное скотство». При этом «несдержность - меньший грех пред богом, и он не так карает за него».

Песнь двенадцатая

Вход в круг седьмой, где караются насильники, охраняет Минотавр, «позор критян», чудовище, зачатое критской царицей Пасифаей от быка.

В круге седьмом носятся кентавры. Данте и Виргилий встречают справедливейшего из кентавров, Хирона, воспитателя многих героев (например, Ахилла). Хирон распоряжается, чтобы кентавр Несс стал для Данте проводником и гнал прочь тех, кто мог бы помешать поэту.

Вдоль берега, над алым кипятком,
Вожатый нас повел без прекословий.
Был страшен крик варившихся живьем.

В кипящей кровавой реке томятся тираны, жаждавшие золота и крови, - Александр Македонский (полководец), Дионисий Сиракузский (тиран), Аттила (опустошитель Европы), Пирр (ведший войну с Цезарем), Секст (истребивший жителей города Габий).

Песнь тринадцатая

Бродя по второму поясу круга седьмого, где караются насильники над собою и над своим достоянием, Данте видит гнезда гарпий (мифических птиц с девичьими лицами). Они с Виргилием проходят через «пустыню огневую». Виргилий рассказывает, что когда Эней стал ломать миртовый куст, чтобы украсить ветвями свои алтари, из коры выступила кровь, и послышался жалобный голос погребенного там троянского царевича Полидора. Данте, по примеру Энея, протягивает руку к терновнику и ломает сучок. Ствол восклицает, что ему больно.

Так Данте вступает в лес самоубийц. Они единственные, кто в день Страшного Суда, отправившись за своими телами, не воссоединятся с ними: «He наше то, что сбросили мы сами».

Самоубийцам, чья «душа, ожесточась, порвет самоуправно оболочку тела», нет прощения, даже если человек «замыслил смертью помешать злословью». Te, что добровольно лишили себя жизни, после смерти обратились в растения.

Зерно в побег и в,ствол превращено;
И гарпии, кормясь его листами,
Боль создают...

Песнь четырнадцатая

Данте идет по третьему поясу седьмого круга, где в вечных муках томятся насильники над божеством. Перед ним «открылась степь, где нет ростка живого». Богохульники повержены навзничь, лежат вверх лицом, лихоимцы сидят, съежившись, содомиты снуют без устали.

Непримиримый богохульник, который и в Аду не отказывается от своего мнения, «сам себя, в неистовстве великом, казнит жесточе всякого суда». Он «гнушался богом - и не стал смирней».

Данте и Виргилий движутся в сторону высокой горы Иды.

В горе стоит великий старец некий;
Он золотой сияет головой,
А грудь и руки - серебро литое,
И дальше - медь, дотуда, где раздвой;
Затем - железо донизу простое,
Ho глиняная правая плюсна,
Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,
И капли слез сквозь трещины струятся
И дно пещеры гложет их волна.
В подземной глубине из них родятся
И Ахерон, и Стикс, и Флегетон.

Это Критский Старец, эмблема человечества, прошедшего через золотой, серебряный, медный и железный века. Сейчас оно (человечество) опирается на хрупкую глиняную стопу, т. е. час конца его близок. Старец обращен спиной к Востоку, области отживших свой век древних царств, и лицом к Риму, где, как в зеркале, отражена былая слава всемирной монархии и откуда, как полагает Данте, еще может воссиять спасение мира.

Песнь пятнадцатая

Перед Данте течет адская река, «жгучий Флегетон», над которым встает «обильный пар». Оттуда доносится голос флорентийца Брунетто, ученого, поэта и государственного деятеля времен Данте, на которого сам поэт смотрит, как на своего учителя. Он некоторое время сопровождает гостя. Данте

...не посмел идти равниной жгучей
Бок о бок с ним; но головой поник,
Как человек, почтительно идущий.

Данте видит, как в клокочущих алых водах адской реки мучаются «люди церкви, лучшая их знать, ученые, известные всем странам».

Песнь шестнадцатая

К Данте и Виргилию подлетают три тени из толпы, которая состоит из душ военных и государственных деятелей. «Они кольцом забегали все трое», потому что в третьем поясе седьмого круга Ада душам запрещено останавливаться даже на мгновение. Данте узнает флорентийских гвельфов Гвидо Гверра, Теггьяйо Альдобранди и Pycтикуччи., прославивших себя во времена Данте.

Виргилий объясняет, что теперь им пришла пора спускаться в самое страшное место Ада. На поясе у Данте обнаруживается веревка - он надеялся «ею рысь поймать когда-то». Данте вручает веревку Виргилию.

Он, боком став и так, чтобы ему
He зацепить за выступы обрыва,
Швырнул ее в зияющую тьму.

Я видел - к нам из бездны, как пловец, Взмывал какой-то образ возраставший, Чудесный и для дерзостных сердец.

Песнь семнадцатая

Из адской бездны появляется Герион, страж восьмого круга, где караются обманщики.

Он ясен был лицом и величав
Спокойством черт приветливых и чистых,
Ho остальной змеиным был состав.
Две лапы, волосатых и когтистых;
Спина его, и брюхо, и бока -
В узоре пятен и узлов цветистых.

Данте замечает «толпу людей, которая сидела близ пропасти в сжигающей пыли». Это ростовщики. Они помещаются над самым обрывом, на границе с той областью, где терпят муки обманщики. Виргилий советует Данте узнать, «в чем разность их удела».

У каждого на грудь мошна свисала,
Имевшая особый знак и цвет,
И очи им как будто услаждала.

Пустые мошны украшены гербами ростовщиков, что указывает на их знатное происхождение. Данте и Виргилий садятся на спину Гериона, и тот мчит их в пропасть. Ужас объемлет Данте, когда он видит, что

...кругом одна
Пустая бездна воздуха чернеет
И только зверя высится спина.

Герион опускает поэтов на дно провала и исчезает.

Песнь восемнадцатая

Данте вступает в круг восьмой (Злые Щели), который изборожден десятью концентрическими рвами (щелями). В Злых Щелях караются обманщики, которые обманывали людей, не связанных с ними какими-то особыми узами. В первом рву грешники идут двумя встречными потоками, бичуемые бесами и поэтому «крупней шагая», чем Данте и Виргилий. Ближайший к поэтам ряд движется им навстречу. Это сводники, соблазнявшие женщин для других. Дальний ряд образуют обольстители, соблазнявшие женщин для себя. Среди них -

... мудрый и отважный властелин,
Ясон, руна стяжатель золотого.
Он обманул, украсив речь богато,
Младую Гипсипилу, в свой черед
Товарок обманувшую когда-то.
Ее он бросил там понесшей плод;
За это он так и бичуем злобно...

Данте всходит «на мост, где есть простор для взгляда». Его глазам предстают толпы грешников, «влипших в кал зловонный» во втором рву. Это льстецы. Данте узнает Алессио Интерминелли, который признается, что терпит такую кару «из-за льстивой речи, которую носил на языке».

Песнь девятнадцатая

В третьем рву караются святокупцы, «церковные торгаши». Здесь Данте видит папу Николая III, который уже двадцать лет как закопан ногами вверх. Поэт склоняется над ним как духовник над убийцей (в средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой, и единственным способом отсрочить жуткую казнь было попросить духовника еще раз подойти к осужденному). Данте выводит символ папского Рима, сливая воедино образ блудницы и зверя (по примеру автора Апокалипсиса, называвшего Рим «великой блудницей», сидящей на семиглавом и десятирогом звере).

Сребро и злато - ныне бог для вас;
И даже те, кто молится кумиру,
Чтят одного, вы чтите сто зараз.

Песнь двадцатая

В четвертом рву восьмого круга томятся прорицатели, пораженные немотой. Данте узнает фиванского прорицателя Тиресия, который, ударив посохом в двух сплетенных змей, превратился в женщину, а через семь лет совершил обратное превращение. Здесь и дочь Тиресия, Манто, тоже прорицательница.

Песнь двадцать первая

В пятом рву восьмого круга наказываются мздоимцы. Ров охраняют бесы Загребалы. Данте видит, как во рву кипит густая смола, замечает, «как некий дьявол черный по прозвищу Хвостач вверх по крутой тропе бежит».

Он грешника накинул, как мешок,
На острое плечо и мчал на скалы,
Держа его за сухожилья ног.
...И зубьев до ста
Вонзились тут же грешнику в бока.

Песнь двадцать вторая

Виргилий и Данте идут «с десятком бесов» по пятому рву. Иногда, «для облегченья мук», кто-то из грешников всплывает из кипящей смолы и поспешно ныряет обратно, потому что на берегу их ревностно стерегут бесы. Чуть кто-то замешкается на поверхности, один из стражей, Забияка, рвет ему «багром предплечье» и выхватывает «клок мяса целиком».

Едва мздоимец скрылся с головой,
Он на собрата тотчас двинул ногти,
И дьяволы сцепились над смолой.

Песнь двадцать третья

В шестом рву содержатся лицемеры, облаченные в свинцовые мантии, которые именуются плащами. Лицемеры очень медленно движутся вперед под тяжестью брони. Виргилий советует Данте подождать и пойти с кем-то из знакомых в ногу вдоль дороги.

Один из грешников признается, что они с товарищем - гауденты (в Болонве был учрежден орден «рыцарей девы Марии», гаудентов, целью которого считалось примирение враждующих и защита обездоленных. Так как члены ордена больше всего заботились о своих удовольствиях, то их прозвали «веселящимися братьями»). Гауденты терпят наказание за лицемерие своего ордена.

Данте видит «распятого в пыли тремя колами». Этот грешник - иудейский первосвященник Каиафа, подавший фарисеям, согласно евангельской легенде, совет убить Христа. Каиафа лицемерно говорил, что смерть одного Христа спасет от гибели весь народ. В противном случае народ может навлечь на себя гнев римлян, под чьей властью находилась Иудея, если и дальше пойдет за Христом.

Он брошен поперек тропы и гол,
Как видишь сам, и чувствует все время,
Насколько каждый, кто идет, тяжел.

Сами фарисеи вели яростную борьбу с раннехристианскими общинами, поэтому Евангелие называет и их лицемерами.

Песнь двадцать четвертая

В седьмом рву караются воры. Данте с Виргилием всходят на верх обвала. Данте сильно устал, но Виргилий напоминает, что впереди ему предстоит гораздо более высокая лестница (имея в виду путь в Чистилище). К тому же цель Данте - не в том, чтобы просто уйти от грешников. Этого недостаточно. Надо самому достигнуть внутреннего совершенства.

«Вдруг голос из расселины раздался, который даже не как речь звучал». Данте не понимает смысла слов, не видит, откуда доносится голос и кому он принадлежит. Внутри пещеры Данте видит «страшный ком змей, и так много разных было видно, что стынет кровь».

Средь этого чудовищного скопа
Нагой народ, мечась, ни уголка
He ждал, чтоб скрыться, ни гелиотропа.
Скрутив им руки за спиной, бока
Хвостом и головой пронзали змеи,
Чтоб спереди связать концы клубка.

Здесь терпят кару воры. Змеи испепеляют вора, он сгорает, теряет свое тело, падает, разваливается, но потом его прах внось смыкается и возвращается в прежнее обличье, чтобы казнь начиналась сначала.

Вор признается, что был любитель «жить по-скотски, а по-людски не мог». Теперь он «так глубоко брошен в яму эту за то, что утварь в ризнице украл ».

Песнь двадцать пятая

По окончанье речи, вскинув руки
И выпятив два кукиша, злодей
Воскликнул так: «На, боже, обе штуки!»
С тех самых пор и стал я другом змей:
Мне ни в одном из темных кругов Ада
Строптивей богу дух не представал...

Змеи впиваются в тела воров, и сами воры превращаются в змей: у них раздваиваются языки, ноги срастаются в единый хвост», после чего

Душа в обличье гадины ползет
И с шипом удаляется в лощину.

Песнь двадцать шестая

В восьмом рву казнятся лукавые советчики. «Здесь каждый дух затерян внутри огня, которым он горит». В восьмом рву мучаются Улисс (Одиссей) и Диомед (троянские герои, всегда совместно действовавшие в боях и хитроумных предприятиях), «и так вдвоем, как шли на гнев, идут путем расплаты».

Одиссей рассказывает Данте, что повинен в том, что всю жизнь сбивал людей с истинного пути, намеренно подсказывал им хитрые, неверные выходы из положения, манипулировал ими, за что и терпит теперь муки Ада. Неоднократно его лукавые советы стоили его спутникам жизни, и Одиссею приходилось «сменять плачем свое торжество» .

Песнь двадцать седьмая

Другой лукавый советчик - граф Гвидо де Монтефельтро, вождь романских гибеллинов, искусный полководец, то враждовавший с папским Римом, тот мирившийся с ним. За два года до смерти он постригся в монахи, о чем и уведомляет теперь Данте:

Я меч сменил на пояс кордильера
И верил, что приемлю благодать;
И так моя исполнилась бы вера,
Когда бы в грех не ввел меня опять
Верховный пастырь (злой ему судьбины!);
Я знал все виды потайных путей
И ведал ухищренья всякой масти;
Край света слышал звук моих затей.
Когда я понял, что достиг той части
Моей стези, где мудрый человек,
Убрав свой парус, сматывает снасти,
Все, что меня пленяло, я отсек;
И, сокрушенно исповедь содеяв, -
О горе мне! - я спасся бы навек.

Однако граф не смог отрешиться от привычных его уму хитростей и лукавства, извращенной логики, с помощью которой он портил менее дальновидным людям жизнь. Поэтому, когда пришел смертный час Гвидо де Монтефельтро, дьявол спустился с небес и подхватил его душу, объяснив, что и он - логик тоже.

Песнь двадцать восьмая

В девятом рву страдают зачинщики раздора. По мнению Данте, «превзойдет в сто крат девятый ров чудовищной расправой» все остальные круги Ада.

He так дыряв, утратив дно, ушат,
Как здесь нутро у одного зияло
губ дотуда, где смердят:
Копна кишок между колен свисала,
Виднелось сердце с мерзостной мошной,
Где съеденное переходит в кало.

Один из грешников - трубадур Бертрам де Борн, много воевавший и с родным братом и с соседями и побуждавший других к войне. Под его влиянием принц Генрих (которого Данте называет Иоанном) поднял мятеж против своего отца, который еще при жизни короновал его. За это мозг Бертрама отсечен навеки, голова раскроена пополам.

Песнь двадцать девятая

Вид этих толп и этого терзанья
Так упоил мои глаза, что мне
Хотелось плакать, не тая страданья.

Десятый ров - последнее прибежище поддельщиков. металлов, подделыциков людей (т. е. выдающих себя за других), поддельщиков денег и поддельщиков слов (лгунов и клеветников). Данте видит двух людей, сидящих спина к спине, «от ступней по темя острупевших». Они страдают зловонной чесоткой и притом расслаблены.

Их ногти кожу обдирали сплошь,
Как чешую с крупночешуйной рыбы

Или с леща соскабливает нож.

Песнь тридцатая

Перед Данте являются

...две бледных голых тени,
Которые, кусая всех кругом,
Неслись...
Один совсем как лютня был устроен;
Ему бы лишь в паху отсечь долой
Весь низ, который у людей раздвоен.

Это Джанни Скикки и Мирра, выдававшие себя за других людей. Мирра, дочь кипрского царя Кинира, воспылала любовью к своему отцу и под чужим именем утоляла свою страсть. Узнав об этом, отец хотел ее убить, но Мирра бежала. Боги превратили ее в мирровое дерево. Джанни Скикки притворился умирающим богачом и продиктовал за него завещание нотариусу. Составлено поддельное завещание было во многом в пользу самого Скикки (который получил отличную лошадь и шестьсот золотых, в то время как на богоугодные дела пожертвовал гроши).

В десятом рву восьмого круга томится и «лгавшая на Иосифа» - жена Потифара, которая тщетно пыталась обольстить прекрасного Иосифа, служившего у них в доме, и в результате оклеветала его перед мужем, а тот заключил Иосифа в тюрьму. В десятом рву казнится вечным позором «троянский грек и лжец Синон», клятвопреступник, лживым рассказом убедивший троянцев ввести в Трою деревянного коня.

Песнь тридцать первая

Виргилий сердится на Данте за то, что тот так много внимания уделяет подобным негодяям. Ho язык Виргилия, ужаливший Данте упреком и вызвавший на его лице краску стыда, сам же исцеляет его душевную рану утешением.

Из сумрачного света вдалеке возникают башни. Подойдя ближе, Данте видит, что это - Колодец гигантов (гиганты, в греческой мифологии пытавшиеся приступом взять небо и низвергнутые молниями Зевса).

Они стоят в колодце, вкруг жерла,
И низ их, от пупа, оградой скрашен.

Среди гигантов томится и царь Немврод, который замыслил построить башню до небес, что привело к смещению прежде единого языка, и люди перестали понимать речь друг друга. Исполин Эфиальт наказан тем, что больше не может шевелить руками.

Титан Антей возникает из темной котловины. Он не участвовал в борьбе гигантов с богами. Виргилий задабривает Антея, хвалит его сверхъестественную силу, и тот переносит их с Данте «в провал, где поглощен Иуда тьмой предельной и Люцифер».

Песнь тридцать вторая

Дном колодца, охраняемым гигантами, оказывается ледяное озеро Коцит, в котором караются обманувшие доверившихся, т. е. предатели. Это последний круг Ада, разделенный на четыре концентрических пояса. В первом поясе казнятся предатели родных. Они по шею погружены в лед, и лица их обращены книзу.

И их глаза, набухшие от слез,
Излились влагой, и она застыла,
И веки им обледенил мороз.

Во втором поясе терпят кару предатели родины. Случайно Данте ударяет одного грешника ногой в висок. Это Бокка дельи Аббати. Он отрубил в бою руку знаменосцу флорентийской конницы, что привело к замешательству и разгрому. Бокка принимается скандалить, отказывается представиться Данте. Другие грешники с презрением обрушиваются на предателя. Данте обещает, что Бокка с его помощью «навеки упрочит в мире свой позор».

Двое других грешников леденеют в яме вместе.

Один, как шапкой, был накрыт другим.
Как хлеб грызет голодный, стервенея,
Так верхний зубы нижнему вонзал
Туда, где мозг смыкаются и шея.

Песнь тридцать третья

В третьем поясе Данте видит предателей друзей и сотрапезников. Здесь он слушает историю графа Уголино делла Герардеска. Он правил в Пизе совместно со своим внуком Нино Висконти. Ho вскоре между ними возник раздор, чем и воспользовались враги Уголино. Под личиной дружбы и обещая помощь в борьбе с Нино, епископ Руджеро поднял против Уголино народный мятеж. Уголино вместе с четырьмя сыновьями был заточен в башню, куда он прежде запирал своих узников, где их уморили голодом. При этом сыновья неоднократно просили отца съесть их, но он отказывался и видел, как дети один за другим умирали в мучениях. Два дня Уголино звал мертвых с воплями тоски, но убило его не горе, а голод. Уголино просит снять гнет с его взгляда, «чтоб скорбь излилась хоть на миг слезою, пока мороз не затянул его».

Поодаль мучается инок Альбериго, который, когда родственник дал ему пощечину, в знак примирения пригласил его к себе на пир. В конце трапезы Альбериго воскликнул, чтобы внесли фрукты, и по этому знаку его сын и брат вместе с наемными убийцами набросились на родственника и его малолетнего сына и закололи обоих. «Фрукты брата Альбериго» вошли в поговорку.

Песнь тридцать четвертая

Поэты вступают в последний, четвертый пояс, или точнее, в центральный диск девятого круга

Ада. Здесь казнятся предатели своих благодетелей.

Одни лежат; другие вмерзли стоя,
Кто вверх, кто книзу головой застыв;
А кто - дугой, лицо ступнями кроя.

Люцифер по грудь возвышается изо льда. Некогда прекраснейший из ангелов, он возглавил их мятеж против Бога и был свергнут с небес в недра земли. Превратись в чудовищного Дьявола, он стал властелином преисподней. Так в мире возникло зло.

В трех пастях Люцифера казнятся те, чей грех, по мысли Данте, ужасней всех: предатели величестна божьего (Иуда) и величества человеческого (Брут и Кассий, поборники республики, убившие Юлия Цезаря).

Иуда Искариот закопан внутрь головой и пятками наружу. Брут свисает из черной пасти Люцифера и корчится в немой скорби.

Виргилий объявляет, что их странствование по кругам Ада подошло к концу. Они делают поворот и устремляются к южному полушарию. Данте в сопровождении Виргилия возвращается к «ясному свету». Данте совершенно успокаивается, едва его очи озаряет «краса небес в зияющий просвет».

Чистилище

Данте с Виргилием выходят из Ада к подножию горы Чистилища. Теперь Данте готовится «воспеть Второе царство» (т. е. семь кругов Чистилища, «где души обретают очищенье и к вечному восходят бытию»).

Данте изображает Чистилище в виде огромной горы, возвышающейся в южном полушарии посреди Океана. Она имеет вид усеченного конуса. Береговая полоса и нижняя часть горы образуют Предчистилище, а верхняя опоясана семью уступами (семью кругами Чистилища). На плоской вершине горы Данте помещает пустынный лес Земного Рая. Там человеческий дух обретает высшую свободу, чтобы затем отправиться в Рай.

Страж Чистилища - старец Катон (государственный деятель последних времен Римской Республики, который, не пожелав пережить ее крушение, покончил с собой). Он «восхотел свободы» - духовной свободы, которая достигается посредством нравственного очищения. Этой свободе, не осуществимой без свободы гражданской, Катон посвятил и отдал жизнь.

У подножия горы Чистилища толпятся новоприбывшие души умерших. Данте узнает тень своего друга, композитора и певца Каселлы. Kaселла рассказывает поэту, что души тех, «кто не притянут Ахероном», то есть не осужден на муки Ада, слетаются после смерти к устью Тибра, откуда ангел отвозит их в челне на остров Чистилища. Хотя ангел долго не брал с собой Каселлу, тот не видел в этом обиды, будучи убежден, что желание ангела-перевозчика «с высшей правдой сходно». Ho сейчас весна 1300 г. (время действия «Божественной Комедии»). В Риме, начиная с рождества, справляется церковный «юбилей», щедро отпускаются грехи живым и облегчается участь мертвых. Поэтому вот уже три месяца, как ангел «берет свободно» в свою ладью всех, кто ни попросит.

У подножия горы Чистилища стоят умершие под церковным отлучением. Среди них - Манфред, король Неаполя и Сицилии, непримиримый противник папства, отлученный от церкви. Для борьбы с ним папский престол призвал Карла Анжуйского. В битве при Беневенто (1266 г.) Манфред погиб, и его королевство досталось Карлу. Каждый воин вражеского войска, чтя храброго короля, бросил камень на его могилу, так что вырос целый холм.

На первом уступе Предчистилища находятся нерадивые, до смертного часа медлившие с покаянием. Данте видит флорентийца Белакву, который ждет, что за него помолятся живые - его собственные молитвы из Предчистилища уже не слышны Богу.

своей участи нерадивые, умершие насильственной смертью. Здесь и те, кто пал в бою, и кто был убит предательской рукой. Душу графа Буонконте, павшего в битве, ангел уносит в Рай, «пользуясь слезинкой» его раскаяния. Дьявол решает завладеть хотя бы «прочим», то есть его телом.

Данте встречает Сорделло, поэта XIII в., писавшего на провансальском языке и погибшего, по преданию, насильственной смертью. Сорделло был уроженцем Мантуи, как и Виргилий.

Виргилий рассказывает, что он лишен лицезрения бога (Солнца) не потому, что грешил, а потому, что не знал христианской веры. Его он «поздно ведать научился» - уже после смерти, когда Христос сошел в Ад.

В уединенной долине пребывают души земных властителей, которые были поглощены мирскими делами. Здесь Рудольф Габсбургский (император так называемой «Священной Римской империи»), чешский король Пржемысл-Оттокар II (пал в битве с Рудольфом в 1278 г.), курносый французский король Филипп III Смелый (потерпел поражение, «омрачив честь лилий» своего герба) и пр. Большинство этих королей очень несчастны в своем потомстве.

К земным властителям спускаются два светлых ангела, чтобы стеречь долину, поскольку «близко появленье змия». Данте видит Нино Висконти, друга и соперника графа Уголини, которого поэт встречал в Аду. Нино сетует на то, что вдова скоро забыла его. Над горизонтом всходят три ярких звезды, символизирующие веру, надежду и любовь.

Виргилий и другие тени не нуждаются в сне. Данте же засыпает. Пока он спит, появляется святая Лючия, она хочет сама перенести поэта ко Вратам Чистилища. Виргилий соглашается и покорно следует за Лючией. Данте должен подняться по трем ступеням - беломраморной, пурпурной и огненно-алой. На последней сидит вестник бога. Данте с благоговением просит, чтобы ему открыли ворота. Тот, начертав на лбу Данте мечом семь «Р», вынимает серебряный и золотой ключи, открывает Врата Чистилища.

В круге первом Чистилища души искупают грех гордости. Круговая тропа, по которой движутся Данте с Виргилием, идет вдоль мраморной стены горного склона, украшенной барельефами, на которых изображены примеры смирения (например, евангельская легенда о смирении девы Марии перед ангелом, возвещающим, что она родит Христа).

Тени мертвых воздают хвалу Господу, просят о наставлении людей на путь истинный, о вразумлении их, ибо «сам найти дорогу бессилен разум величавый». Они шагают по кромке, «пока с них тьма мирская не спадет». Среди находящихся здесь - Одеризи из Губбио, прославленный миниатюрист. Он рассказывает, что «быть первым всегда усердно метил», что и должен теперь искупить.

"Тропа, которой идут души, устлана плитами, которые «являют кто кем был среди живых». Внимание Данте, в частности, привлекает изображение ужасных мук Ниобеи, которая гордилась своими семью сыновьями и семью дочерьми и глумилась над Латоной, матерью всего лишь двух близнецов - Аполлона и Дианы. Тогда дети богини убили стрелами всех детей Ниобеи, и она окаменела от горя.

Данте отмечает, что в Чистилище души вступают в каждый новый круг с песнопениями, тогда как в Аду - с воплями мук. Буквы «Р» на лбу Данте тускнеют, все легче кажется ему подъем. Виргилий, улыбаясь, обращает его внимание на то, что одна буква уже полностью исчезла. После того как стерлось первое «Р», знак гордости, корня всех грехов, стали тусклей и остальные знаки, тем более, что гордость была главным грехом Данте.

Данте добирается до круга второго. Поэт сознает, что завистью он грешил куда меньше, чем гордостью, но предчувствует муку «нижнего обрыва», того, где гордецы «пригнетены ношей».

Данте попадает в третий круг Чистилища. В глаза ему впервые ударяет яркий свет. Это небесный посол, который объявляет поэту, что ему открыт дальнейший путь. Вергилий объясняет Данте:

Богатства, вас влекущие, тем плохи,
Что, чем вас больше, тем скуднее часть,
И зависть мехом раздувает вздохи.
А если бы вы устремляли страсть
К верховной сфере, беспокойство ваше
Должно бы неминуемо отпасть.
Ведь там - чем больше говорящих «наше»,
Тем большей долей каждый наделен,
И тем любовь горит светлей и краше.

Виргилий советует Данте скорее достигнуть исцеленья «пяти рубцов», из которых два уже стерты покаянием поэта в своих грехах.

Слепящий дым, в который вступают поэты, обволакивает души тех, кто в жизни был ослеплен гневом. Перед внутренним взором Данте появляется Дева Мария, которая, найдя через три дня своего пропавшего сына, двенадцатилетнего Иисуса, беседующего во храме с учителем, говорит ему кроткие слова. Другое видение - жена афинского тирана Писистрата с болью в голосе требующая от мужа мести юноше, который поцеловал их дочь при людях. Писистрат не послушался своей жены, требовавшей, чтобы дерзкий был наказан, и дело кончилось свадьбой. Этот сон послан Данте, чтобы его сердце ни на миг не отвращало «влагу примиренья» - кротость, гасящую огонь гнева.

Круг четвертый Чистилища отведен унылым. Вергилий излагает учение о любви как об источнике всякого добра и зла и поясняет градацию кругов Чистилища. Круги I, II и III очищают с души любовь к «чужому злу», то есть зложелательство (гордость, зависть, гнев); круг IV - недостаточную любовь к истинному благу (уныние); круги V, VI, VII - чрезмерную любовь к ложным благам (корыстолюбие, чревоугодие, сладострастие). Природная любовь - это естественное стремление тварей (будь то первичное вещество, растение, животное или человек) к тому, что для них благотворно. Любовь никогда не ошибается в выборе цели.

В круге пятом взорам Данте предстают скупцы и расточители, в шестом - чревоугодники. Поэт отмечает среди них Эрисихтона. Эрисихтон срубил дуб Цереры, и богиня наслала на него такой неутолимый голод, что, продав ради пищи все, даже родную дочь, Эрисихтон начал есть собственное тело. В шестом же круге проходит очищение Бонифаций Фьески - архиепископ равеннский. Фьески не столько насыщал свою духовную паству нравственной пищей, сколько своих приближенных - лакомыми блюдами. Данте сравнивает исхудалых грешников с голодными иудеями в дни осады Иерусалима римлянами (70 г.), когда еврейка Мариам съела своего грудного младенца.

Поэт Бонаджунта Луккский спрашивает Данте, не тот ли он, кто лучше всех воспел любовь. Данте формулирует психологическую основу своей поэтики и вообще «сладостного нового стиля», разработанного им в поэзии:

Когда любовью я дышу,
То я внимателен; ей только надо
Мне подсказать слова, и я пишу.

В круге седьмом Данте видит сладострастников. Часть из них прогневили Бога, предаваясь содомии, другие, как поэт Гвидо Гвиницелли, терзаются стыдом за безудержную «скотскую страсть». Гвидо уже «свой грех начал искупать, как те, что рано сердцем воскорбели». Себе в позор они поминают Пасифаю.

Данте засыпает. Ему снится, как юная женщина собирает на лугу цветы. Это Лия, символ жизни деятельной. Она собирает цветы для сестры Рахили, которая любит смотреться в зеркало, обрамленное цветами (символ жизни созерцательной).

Данте вступает в Господень лес - то есть Земной Рай. Здесь ему является женщина. Это Maтельда. Она поет и собирает цветы. Если бы Ева не нарушила запрета, человечество обитало бы в Земном Раю, и Данте от рождения и до смерти вкушал бы то блаженство, которое ему сейчас открывается.

Творец всех благ, довольный лишь собою,
Ввел человека добрым, для добра,
Сюда, в преддверье к вечному покою.
Виной людей пресеклась та пора,
И превратились в боль и в плач по старом
Безгрешный смех и сладкая игра.

Данте удивляется тому, что видит в Земном Раю воду и ветер. Мательда объясняет (опираясь на «Физику» Аристотеля), что «влажными парами» порождаются атмосферические осадки, а «сухими парами» - ветер. Только ниже уровня ворот Чистилища наблюдаются такого рода смуты, порождаемые паром, который под воздействием солнечного тепла поднимается от воды и от земли. На высоте Земного Рая уже нет беспорядочных ветров. Здесь ощущается только равномерный круговорот земной атмосферы с востока на запад, вызываемый вращением девятого неба, или Перводвигателя, который приводит в движение замкнутые в кем восемь небес.

Поток, текущий в Земном Раю, разделяется. Влево струится река Лета, истребляющая память о совершенных грехах, вправо - Эвноя, воскрешающая в человеке воспоминание о всех его добрых делах.

Навстречу Данте шествует мистическая процессия. Это символ торжествующей церкви, идущей навстречу раскаявшемуся грешнику. Шествие открывается семью светильниками, которые, по Апокалипсису, «суть семь духов божиих». Три женщины у правого колеса колесницы - три «богословские» добродетели: алая - Любовь, зеленая - Надежда, белая - Вера.

Святая вереница останавливается. Перед Данте предстает его возлюбленная - Беатриче. Она умерла в возрасте двадцати пяти лет. Ho здесь Данте вновь изведал «былой любви обаянье». В этот миг исчезает Виргилий. Дальше путеводительницей поэта станет его возлюбленная.

Беатриче корит поэта за то, что на земле после ее смерти он был неверен ей и как женщине, и как небесной мудрости, ища ответы на все свои вопросы в мудрости человеческой. Чтобы Данте «не устремил шаги дурной стезей», Беатриче устроила ему путешествие по девяти кругам Ада и семи кругам Чистилища. Только таким образом поэт воочию убедился: дать ему спасенье можно лишь «зрелищем погибших навсегда».

Данте и Беатриче разговаривают о том, к чему вели поэта неправедные пути. Беатриче омывает Данте в водах реки Леты, дающей забвение грехов. Нимфы поют о том, что Данте теперь будет вечно верен Беатриче, отмеченной высшей красотой, «гармонией небес». Данте открывается вторая красота Беатриче - ее уста (первую красоту, глаза, Данте познал еще в земной жизни).

Данте после «десятилетней жажды» увидеть Беатриче (прошло десять лет с ее смерти) не сводит с нее глаз. Святое войско, мистическая процессия поворачивает обратно на восток. Процессия обступает библейское «древо познания добра и зла», от запретных плодов которого вкусили Ева и Адам.

Беатриче поручает поэту описать все, что он сейчас увидит. Перед Данте предстают в аллегорических образах прошлые, настоящие и грядущие судьбы римской церкви. К колеснице спускается орел и осыпает ее своими перьями. Это богатства, которыми христианские императоры одаряли церковь. Дракон (дьявол) оторвал у колесницы часть ее днища - дух смирения и бедности. Тогда она мгновенно оделась перьями, обросла богатствами. Пернатая колесница превращается в апокалиптического зверя.

Беатриче высказывает уверенность в том, что похищенная гигантом колесница будет возвращена и примет свой прежний вид. События покажут, кто будет грядущим избавителем церкви, и разрешение этой трудной загадки приведет не к бедствиям, а к миру.

Беатриче хочет, чтобы Данте, вернувшись к людям, передал им ее слова, даже не вникая в их смысл, а просто сохранив их в памяти; так паломник возвращается из Палестины с пальмовой ветвью, привязанной к посоху. Сна отсылает Данте к реке Звное, которая возвращает ему утраченные силы. Данте отправляется в Рай, «чист и достоин посещать светила».

Рай

Данте, испив от струй Эвнои, возвращается к Беатриче. В Рай его поведет она, язычник-Виргилий не может взойти на небеса.

Беатриче «вонзается» взором в солнце. Данте пытается последовать ее примеру, но, не выдержав блеска, устремляет глаза к ее глазам. Незаметно для себя поэт начинает вместе с любимой возноситься в небесные сферы.

Небесные сферы вращаются девятым, кристальным небом, или Перводвигателем, который в свою очередь, вращается с непостижимой быстротой. Каждая его частица жаждет соединиться с каждой из частиц объемлющего его неподвижного Эмпирея. Согласно объяснению Беатриче, небеса вращаются не сами, а приводятся в движение ангелами, которые наделяют их силой влияния. Этих «движителей» Данте обозначает словами: «глубокая мудрость» «разум» и «умы».

Внимание Данте привлечено гармоническими созвучиями, производимыми вращением небес. Данте кажется, что их накрывает прозрачным гладким густым облаком. Беатриче поднимает поэта к первому небу - Луне, ближайшему к земле светилу. Данте и Беатриче погружаются в недра Луны.

Данте спрашивает Беатриче, «возможно ль возместить разрыв обета новыми делами». Беатриче отвечает, что человек может сделать это только уподобляясь божественной любви, которая хочет, чтобы все обитатели небесного царства были подобны ей.

Беатриче и Данте летят ко «второму царству», второму небу, Меркурию. Навстречу им мчится «несчетность блесков». Это честолюбивые деятели добра. Данте спрашивает некоторых из них об их судьбе. Среди них - византийский император Юстиниан, который во время своего правления «в законах всякий устранил изъян», вступил на путь истинной веры, и Бог «его отметил». Здесь воздается «мзда по заслугам» Цинциннату, римскому консулу и диктатору, прославившемуся строгостью нрава. Здесь прославлены Торкват, римский полководец IY в.до н.э., Помпей Великий и Сципион Африканский.

На втором небе «внутри жемчужины прекрасной сияет свет Ромео», скромного странника, т. е. Ромэ де Вильне, министра, который, по легенде, будто бы пришел ко двору графа Прованского бедным паломником, привел в порядок его имущественные дела, выдал его дочерей за четырех королей, но завистливые придворные оговорили его. Граф потребовал от Ромео отчета в управлении, тот предъявил графу его приумноженные богатства и покинул графский двор таким же нищим странником, каким пришел. Граф казнил клеветников.

Данте непостижимым образом вместе с Беатриче взлетает на третье небо - Венеру. В глубине светящейся планеты Данте видит круженье других светил. Это - души любвеобильных. Они движутся с разной скоростью, и поэт высказывает предположение, что эта скорость зависит от степени «вечного их зренья», то есть доступного им созерцания бога.

Самым ярким оказывается четвертое небо - Солнце.

Ничья душа не ведала такого
Святого рвенья и отдать свой пыл
Создателю так не была готова,
Как я, внимая, это ощутил;
И так моя любовь им поглощалась,
Что я о Беатриче позабыл -

признается поэт.

Хоровод блесков обвивает Данте и Беатриче, словно «певучих солнц горящий ряд». Из одного солнца слышится голос Фомы Аквинского, философа и богослова. Рядом с ним - Грациан, монах-правовед, Петр Ломбардский, богослов, библейский царь Соломон, Диониисй Ареопагит, первый афинский епископ, и пр. Данте, окруженный хороводом мудрецов, восклицает:

О смертных безрассудные усилья!
Как скудоумен всякий силлогизм,
Который пригнетает ваши крылья!
Кто разбирал закон, кто - афоризм,
Кто к степеням священства шел ревниво,
Кто к власти чрез насилье иль софизм,
Кого манил разбой, кого - нажива,
Кто, в наслажденья тела погружен,
Изнемогал, а кто дремал лениво,
В то время как, от смуты отрешен,
Я с Беатриче в небесах далече
Такой великой славой был почтен.

Лучезарными представляются Данте в четвертой небесной сфере души святых, которым бог-отец являет таинство исхождения бога-духа и рождения бога-сына. До Данте доносятся сладостные голоса, которые по сравнению со звучанием «земных сирен и муз», то есть земных певиц и поэтов, необъяснимо прекрасны. Над одной радугой поднимается другая. Двадцать четыре мудреца окружают Данте двойным венком. Он называет их цветами, проросшими из зерна истинной веры.

Данте и Беатриче возносятся к пятому небу - Марсу. Здесь их встречают воители за веру. В недрах Марса, «звездами увит, из двух лучей слагался знак священный», т. е. крест. Вокруг звучит дивная песня, смысл которой Данте не понимает, но восхищается чудными созвучиями. Он догадывается, что это хвалебная песнь Христу. Данте, поглощенный видением креста, даже забывает смотреть в прекрасные глаза Беатриче.

Вниз, вдоль креста, скользит одна из звезд, «чья там блистает слава». Это Каччагвида, прапрадед Данте, живший в XII в. Каччагвида благословляет поэта, называет себя «мстителем злобных дел», заслуженно теперь вкушающим «мир». Каччагвида очень доволен своими потомками. Он только просит, чтобы Данте добрыми делами сократил срок пребывания в Чистилище своего деда.

Данте попадает на шестое небо - Юпитер. Отдельные искры, частицы любви - это пребывающие здесь души справедливых. Стаи душ, летая, сплетают в воздухе разные буквы. Данте читает слова, которые возникают из этих букв. Это библейское изречение «Любите справедливость, судящие землю». При этом латинская буква «М» напоминает Данте геральдическую лилию. Огни, слетевшие на вершину «М», превращаются в голову и шею геральдического орла. Данте молит Разум «разгневаться неукротимо на то, что местом торга сделан храм». Клубы дыма, застилающие справедливый Разум, Данте сравнивает с папской курией, которая не дает земле озариться лучом справедливости, а сами папы славятся своим корыстолюбием.

Беатриче вновь призывает Данте двигаться дальше. Они возносятся на планету Сатурн, где поэту предстают души тех, кто посвящал себя созерцанию Бога. Здесь, на седьмом небе, не звучат сладостные песни, которые слышны в нижних кругах Рая, потому что «слух смертен». Созерцатели объясняют Данте, что «ум, здесь светящий» бессилен даже в небесных сферах. Так что на земле его сила тем более бренна и бесполезно искать ответы на вечные вопросы средствами одного только человеческого ума. Среди созерцателей много смиренных монахов, чье «сердце было строго».

Данте возносится в восьмое, звездное небо. Здесь торжествующие праведники наслаждаются духовным сокровищем, которое они скопили в горестной земной жизни, отвергая мирское богатство. Души торжествующих образуют множество кружащихся хороводов. Беатриче с восторгом обращает внимание Данте на апостола Якова, известного своим посланием о щедрости Бога, символизирующего надежду. Данте всматривается в сияние апостола Иоанна, пытаясь разглядеть его тело (существовала легенда, по которой Иоанн был взят на небо Христом живым). Ho в раю обладают душою и телом только Христос и Мария, «два сиянья», незадолго перед тем «взнесшиеся в Эмпирей».

Девятое, кристальное небо, Беатриче иначе называет Перводвигателем. Данте видит Точку, льющую нестерпимо яркий свет, вокруг которой расходятся девять концентрических кругов. Эта Точка, неизмеримая и неделимая, - своеобразный символ божества. Точку окружает круг огня, который состоит из ангелов, разделяемых на три «трехчастных сонма»

Данте хочет знать, «где, когда и как» сотворены ангелы. Беатриче отвечает:

Вне времени, в предвечности своей,
Предвечная любовь сама раскрылась,
Безгранная, несчетностью любвей.
Она и перед этим находилась
He в косном сне, затем что божество
Ни «до», ни «после» над водой носилось
Врозь и совместно, суть и вещество
В мир совершенства свой полет помчали...

Данте проникает в Эмпирей, десятое, уже невещественное, небо, лучезарную обитель бога, ангелов и блаженных душ.

Данте видит сияющую реку. Беатриче велит ему приготовиться к зрелищу, которое утолит его «великую жажду постигнуть то, что пред тобой предстало». А то, что представляется Данте как река, искры и цветы, вскоре оказывается иным: река - кругообразным озером света, сердцевиной райской розы, ареной небесного амфитеатра, берега - его ступенями; цветы - блаженными душами, восседающими на них; искры - летающими ангелами

Эмпирей озарен невещественным светом, который позволяет творениям созерцать божество. Этот свет продолжается лучом, который падает с высоты на вершину девятого неба, Перводвигателя, и сообщает ему жизнь и силу влиять на ниже лежащие небеса. Озаряя вершину Перводвигателя, луч образует круг, гораздо больший, чем окружность солнца.

Вокруг светоносного круга расположены, образуя свыше тысячи рядов, ступени амфитеатра. Они подобны раскрытой розе. На ступенях восседает в белых одеждах «все, к высотам обретшее возврат», то есть все те души, которые достигли райского блаженства.

Ступени переполнены, но поэт с горечью отмечает, что этот небесный амфитеатр «немногих отныне ждет», т. е. указывает на испорченность человечества, и вместе с тем отражает средневековую веру в близость конца мира.

Обозрев общее строенье Рая, Данте принимается взглядом искать Беатриче, но ее уже нет рядом. Исполнив миссию путеводительницы, Беатриче вернулась на свое место в небесном амфитеатре. Вместо нее Данте видит старца в белоснежной ризе. Это Бернард Клервосский, богослов-мистик, принимавший живое участие в политической жизни своего времени. Данте считает его «созерцателем». В Эмпирее Бернард является таким же наставником поэта, какой в Земном Раю была деятельная Мательда.

В середине амфитеатра сидит Дева Мария, и улыбается всем, чьи глаза обращены к ней. Напротив Марии сидит Иоанн Креститель. Левее Марии, первым в ветхозаветном полукружии, сидит Адам. Правее Марии, первым в новозаветном полукружии, сидит апостол Петр.

Старец Бернард призывает «воздеть взор очей к пралюбви», т. е. к Богу, и молить Богогоматерь о милости. Бернард приступает к молитве, говорит о том, что в утробе Богоматери снова возгорелась любовь между богом и людьми, и благодаря жару этой любви возрос райский цвет, то есть рай населился праведниками.

Данте смотрит вверх. Его взору предстает «Вышний Свет, над мыслию земной столь вознесенный». У поэта не хватает слов, чтобы выразить всю беспредельность Нескончаемой Силы, Света Неизреченного, свой восторг и потрясение.

Данте видит тайну триединого божества в образе трех равновеликих кругов, разных цветов. Один из них (бог-сын) кажется отражением Другого (бога-отца), а третий (бог-дух) представляется - пламенем, рожденным обоими этими кругами.

Во втором из кругов, казавшемся отражением первого (и символизирующем бога-сына), Данте различает очертания человеческого лица.

Достигнув наивысшего духовного напряжения, Данте перестает что-либо видеть. Ho после пережитого им озарения его страсть и воля (сердце и разум) в своем стремлении навсегда подчинены тому ритму, в котором божественная Любовь движет мироздание.